ПОПизм. Уорхоловские 60-е

– Купил на прошлой неделе в «Корветтс» на Геральд-сквер бильярдный стол, – рассказывал Лу. – Протащили его со Стерлингом шесть кварталов до дома, а потом несколько часов пытались его выровнять, книжки подкладывали. Марафон длился несколько дней. Когда «Макс» закрылся, мы вернулись домой и стали на полную громкость слушать пластинки – в радиусе четырех кварталов жил только один человек. По иронии судьбы, жил он прямо надо мной. Толстый черный наркоман. Стоило музыке заиграть, он так запрыгал, что потолок прогибался, а Ондин был в восторге, и мы стали хороводы водить. А потом Ондин высыпал свои две унции на бильярдный стол. Он собрался уходить, и я крикнул, что не возьму наркотики. А он: «Ну а вдруг передумаешь». Представляешь?

***

В конце января мы отправились в Аризону снимать «Одиноких ковбоев». Изначально мы планировали сделать историю в духе «Ромео и Джульетты» – «Рамона и Джулиан», но вскоре переключились на историю про женщину в городе ковбоев-геев. С нами были Эрик, Луис Уолдон, Тейлор, Фрэнки Франсин, Джо Даллесандро и Джулиан Берроуз, с которым мы только познакомились в Нью-Йорке и который утверждал, что он сын Уильяма Берроуза, а еще Том Хомперц, симпатичный блондин-серфер, которого мы встретили минувшей осенью, читая лекции в Сан-Диего.

Мы раздали всем авиабилеты до Тусона, но поскольку одна странная девица, которую мы знали под именем Вера Круз, как раз направлялась туда на машине, при желании можно было сдать билеты, забрать себе деньги и поехать с ней, что и сделал Эрик.

Вера постоянно разъезжала на разных машинах, шикарных «ягуарах» и других спортивных моделях, и могла разобрать и собрать машину до последнего винтика. Сама вроде пуэрториканка, а акцент бруклинский. Каждый год ездила в Аризону поправить здоровье – постоянно кашляла, как она утверждала, от туберкулеза. Выглядела она очень занятно – меньше пяти футов ростом, мальчишеская стрижка, нездоровый кашель и черная кожаная куртка, которую она обычно носила поверх белого халата медсестры. Так и сыпала научными названиями болезней. Говорила, что закончила курсы медсестер и работает в лаборатории, что-то такое. (На следующий год ее арестовали за угон машины – выяснилось, что она забирает в аэропорту ворованные машины и перегоняет их. Все мне говорили:

– Слушай, ну не включай дурачка – ты знал, чем Вера занимается. Господи, она же сама тебе говорила!

Но когда кто-то подходит и говорит, что ворует машины, – как это сделала Вера, – почему-то не принимаешь это всерьез.)

***

Когда мы приземлились в Тусоне, Вера с Эриком и Джоном Чемберленом, скульптором, поехавшим с ними, уже были там. Они встретили нас в аэропорту на арендованном туристическом автобусе вместимостью до восемнадцати человек. Мы забрались в него, и Вера понеслась по шоссе.

– Любит она водить, – прокомментировал Эрик, вцепившись в сиденье. – И так всю дорогу сюда мчались – она ненормальная.

Внезапно Вера свернула с главной дороги и поехала по пустыне, прямо мимо кактусов под звездами. В грохочущем автобусе я все думал: «А вдруг он сломается? Нас же никто здесь не найдет».

Вдруг раздался такой звук, будто что-то ударилось об автобус. Вера затормозила и вышла посмотреть, что случилось. Вернулась она с большим мертвым орлом, тем самым, которых нельзя убивать[45].

– Он напал на автобус, – сказал она с недоумением. – Налетел на него, словно собирался поднять и отнести к себе в гнездо – посреди ночи!

Дальше мы поехали с мертвым орлом. Позже Вера положила его в пластиковую коробку, чтобы «остановить разложение», и привезла таксидермисту, после чего ее задержала полиция, пока не подтвердилось, что птица погибла в результате столкновения с движущимся транспортным средством, а не была убита специально. Но назад Вере его не отдали.

(Вера сообщила нам, что это не первый раз, когда птица погибает, напав на нее, – она как-то ехала на мотоцикле, и предплечье у нее было в гипсе, так птица налетела на нее и расшибла об него голову.)

***

Пижонское ранчо, где мы остановились в Тусоне, принадлежало пожилой паре, желавшей продать его, чтобы путешествовать в доме на колесах по стране. У них было полно трофеев, сувениров и фотографий знаменитостей вроде Дина Мартина, Джона Уэйна и кадров из «О.К. Коррала»[46].

Утверждали, что арендованный нами для съемок ковбойский городок принадлежал Джону Уэйну – что было похоже на правду: там снималось множество вестернов и сериалов, а туристы платили, чтобы посмотреть, как в салуне каскадеры разбивают стулья о головы друг друга, «совсем как в фильмах».

***

Когда мы начали снимать «Одиноких ковбоев», стоял туман. Где-то посреди реплики «Да что с тобой, е…ный х…сос?» мы обнаружили, что на площадку привели группу туристов, мол, «сейчас вы увидите, как снимается фильм…» И тут же экскурсанты выступили: «Вы педики! Извращенцы! Сейчас вы узнаете, кто такие настоящие ковбои, чтоб вас!» Стали с ума сходить, детей своих уводить и все такое.