ПОПизм. Уорхоловские 60-е

В итоге костюмеры, электрики и рабочие сцены организовали комитет по общественному порядку, чтобы изгнать нас из города, прямо как в настоящем вестерне. Все мы, кроме Эрика, выполняющего свои балетные пируэты у коновязи, стояли на крыльце аптеки, когда подошла их группа и выдала:

– Вы, извращенцы с Востока, отправляйтесь туда, откуда пришли.

Вива послала их подальше.

До конца того дня они следили за каждым нашим движением. Шериф прилетел на вертолете и стоял на водонапорной башне с биноклем, наблюдая, не разделся ли кто. Вскоре мы уехали, потому что работа превратилась в сплошное мучение.

Луис был взбешен:

– Да какого черта, это же настоящий вестерн о настоящем Западе! – Луис играл старейшего участника в группе, который тепло и с заботой относится к своим младшим товарищам. – Да это, небось, самый сентиментальный вестерн за всю историю!

Но профессиональные киношные ковбои так не думали. Или думали…

***

За ночь до нашего отъезда из Аризоны Эрик куда-то исчез. Я нашел его в старой мексиканской церкви из необожженного кирпича, посреди пустынного поля в горах.

Он меня не заметил, и я постоял сзади, наблюдая за ним. На стенах церкви висели сотни фотографий индейцев – ребят из Тусона, погибших во Вьетнаме, – и под каждой была табличка с именем, свеча и личный значок. Эрик стоял у какой-то фотографии. Я подошел и спросил, давно ли он тут, а он ответил:

– Их так много.

Провел там несколько часов.

***

В конце 1967-го нас уведомили, что здание «Фабрики» на 47-й Восточной, дом 47, через несколько месяцев будут сносить, так что нам нужно найти новое место.

Пол Моррисси и Фред Хьюз в тот момент заправляли делами на «Фабрике», но у них было разное понимание того, как она должна выглядеть. Сам я ни в чем не был уверен, так что просто делал какие-то уклончивые жесты и заявления. Пол хотел, чтобы в новом месте были столы, дыроколы, шкафы для бумаг и еженедельно свежий номер Variety – настоящий офис кинопроизводства и дистрибуции. Хотел, чтобы там было некомфортно ошиваться без дела, – а если и было место, где молодежь 60-х ошиваться совершенно не желала, то это офис.

А Фред хотел, чтобы на «Фабрике» так и сочетались искусство с бизнесом.

– Послушай, – сказал он мне раздраженно, – это же ты художник! Что ты хочешь делать? Снять контору со столами и вывеской «Кустарное порнопроизводство»?

Фред любил кино как никто другой, но в то же время он хотел, чтобы я больше занимался искусством. В результате я согласился с ним, что комнат должно быть много – для всего, чем бы ни пришло в голову заняться, – а в офисе, в отличие от лофта, вширь расти нельзя. Ведь в моей манере было расширяться, а не передвигаться. На мой взгляд, лестница к успеху ведет, скорее, сразу во все стороны, а не наверх.

Это Пол в итоге нашел идеальный лофт. Запад Юнион-сквер, 33 – одиннадцатиэтажный Юнион-билдинг через парк Юнион-сквер от универмага Клейна. Мы сняли весь шестой этаж с маленьким балконом, выходящим в парк. И «Макс» был всего в полутора кварталов. Фред заметил, что Юнион-билдинг упоминался в рассказе Фицджеральда «Первое мая», и у коммунистов до сих пор там офисы на восьмом этаже. А когда мы пришли посмотреть место, то ехали в лифте вместе с Солом Стейнбергом[47], и он сказал, что последний этаж принадлежит ему.

Теперь, когда с местом определились, надо было договориться о том, как там все обустроить. Естественно, Пол и Фред имели разное представление обо всем – от дверных замков до осветительных приборов. (Билли не особо интересовался переездом – зашел однажды, посмотрел, есть ли там для него помещение сзади, и ушел, довольный. А Джерард путешествовал за границей с одной из своих богатых патронесс.) Но все возражения отпали, стоило Полу увидеть, что деревянные оконные рамы покрашены в белый цвет и нуждаются в ремонте. А Полу только дай заняться работой по дереву – обо всем остальном забудет.

***

Оглядываясь назад, я понимаю, что самые серьезные споры на «Фабрике» всегда вызывало оформление. В остальных вопросах никто не настаивал, все были покладистыми, но коли речь заходила о том, как место должно выглядеть, каждый был готов бороться за свою точку зрения.

Фред так много занимался декором в новом помещении, что его прозвали Фредерик Юнионскверский.

Я оставил бо́льшую часть площади остальным, чтобы они организовали ее так, как им нравится, а сам обосновался в небольшом помещении сбоку, где можно было устраивать бардак и никому не мешать.

Пол иногда заходил на Юнион-сквер по утрам, чтобы поработать над оконными рамами перед тем, как отправиться на «Фабрику». Однажды утром, когда он был в доме 33, раздумывая о том, что одному с такими объемами ошкуривания ему не справиться, какой-то паренек принес телеграмму от «Вестерн юнион». Заметив, что посыльный воспитанный и симпатичный, Пол заговорил с ним, выяснил, что зовут его Джед Джонсон и он только что приехал в Нью-Йорк из Сакраменто, что они с братом-близнецом, Джеем, живут через парк в пятиэтажном общежитии на 17-й улице. Пол нанял его, чтобы привести место в порядок.