ПОПизм. Уорхоловские 60-е

Мы сидели в темноте «Синематеки» и смотрели пленку за пленкой весь материал, снятый за этот год везде, где бы мы ни были, – в Сан-Франциско, Саусалито, Лос-Анджелесе, Филадельфии, Бостоне, Ист-Гемптоне, по всему Нью-Йорку, – смотрели на Ондина, Эди, Ингрид, Нико, Тайгер, Ультру, Тейлора, Андреа, Патрика, Тэлли Браун, Эрика, Сьюзен Боттомли, Айви Николсон, Бриджид, Джерарда, Рене, Аллена Миджетта, Орион, Катрину, Виву, Джо Даллесандро, Тома Бейкера, Дэвида Кроланда и The Bananas. Все это вместе заставило меня ощутить реальность тех событий (в смысле, их нереальность – это-то и делало их реальностью) больше, чем когда они непосредственно имели место, – Эди с Ондином ежатся на пустынном пляже в пасмурный день, слышен только звук работающей камеры, их голоса тонут в дюнах, пока они пытаются прикурить. Кто-то высидел весь показ, кто-то дрейфовал туда-обратно, кто-то спал в коридоре, спал прямо в зале, а кто-то, как я, не мог оторвать глаз от экрана ни на мгновение. Как ни странно, я сам впервые видел все целиком – мы просто приехали в кинотеатр, собрав все катушки. Я понимал, что больше мы этот длинный вариант уже не покажем, так что это было как жизнь, наши жизни, мелькавшие перед нашими глазами, – случится раз и никогда не повторится.

На другой день в «Синематеке» стали показывать двухчасовую версию двадцатипятичасового фильма, тем все и кончилось – бо́льшая часть пленки отправилась на склад, а мы с тех пор главным образом стали обдумывать идеи для полнометражных фильмов, которые можно демонстрировать в обычных кинотеатрах.

1968–1969

С начала года можно было поднять трубку и позвонить в «стихи-по-телефону», а с июня – и в «марши-по-телефону»: набираешь номер, и автомат сообщает, где именно в городе сейчас проходят марши общественного протеста. При финансовой поддержке «Архитектурной лиги»[43] «стихи-по-телефону» организовал Джон Джорно, переквалифицировавшийся в поэта брокер, звезда моего фильма «Спи». Он говорил, что чаще всего звонят послушать рифмованную похабщину.

Астрология и прочий оккультизм – нумерология, френология, хиромантия – становились все популярнее: в смысле, знаки зодиака были повсюду.

В моду вошла жестокость – хиппи со своей любовью стали вчерашним днем. В 1968-м убили Мартина Лютера Кинга-младшего и Роберта Кеннеди, студенты Колумбийского университета заняли кампус и воевали с полицией, молодежь Чикаго перекрыла город на время Национальной демократической конвенции, а меня подстрелили. В общем, жестокий выдался год.

***

Как-то январским днем, зайдя на «Фабрику», я услышал в задней комнате какой-то шум, а потом увидел в углу Сьюзен в слезах.

– Что происходит? – я спросил ее. – Кто там, сзади?

Она шмыгнула носом:

– Ондин и Джимми Смит. Дерутся.

До встречи с Джимми Смитом я выслушал много историй о нем, свидетельствующих о том, что он больной – опасный, хоть и занимательный.

Легендарный Джимми Смит – амфетаминщик и домушник, уносивший все подчистую, но только у знакомых. Правда, он так это умудрялся делать, что оставлял всех озадаченными. Раз вечером пришла Бриджид и сказала:

– Мне тут Джимми Смит нанес визит.

Тогда она жила на Мэдисон, над «Параферналией».

– Что взял?

– Ну, инвентаризация еще не завершена, но, скажем так, все, чем я хоть сколько-нибудь дорожила в своей жизни.

– Почему ты его впустила?

– В дверь барабанил – вот почему! Я ему говорю: Джимми, проваливай. Так он взломал дверь. Тут же вручил мне две дюжины красных роз, фунт белужьей икры и книжку стихов – и за две минуты обчистил весь дом.

– А чего ты его не остановила?

– Он ведь бешеный, – напомнила она.

***

Бриджид связалась с Джимми, после того как однажды спрятала у себя его подружку, Дебби Вылет. Коронным номером Джимми и Дебби был сценарий «погоня/прятки/“пожалуйста, не бей меня”», когда она бегала от него по городу, а он обходил всех знакомых, чтобы отловить ее. Она прибегала, скажем, к Бриджид и кричала:

– Бриджид, впусти меня! Прошу тебя! Там Джимми!

Бриджид отвечала ей:

– Нет, Дебби, нет!

Но, естественно, Бриджид ее впускала, это была часть игры. А вскоре появлялся Джимми и волок Дебби домой, где приковывал к радиатору, чтобы не убежала, а потом приводил десяток барабанщиков с бонгами, чтобы джемовать, – он снабжал их «спидами», и они дня два-три подряд играли. Дебби умоляла:

– Прошу тебя, Джимми, пожалуйста, пусти меня в отель за одеждой!

И он наконец сдавался и отпускал ее:

– Хорошо, встретимся через час.

А через час он приходил, и ее, конечно, не было. Или, по другому сценарию, она уговаривала его сходить за едой в «Чикен дилайт» или еще куда, а когда он возвращался, даже запри он ее, она исчезала – через окно, и погоня начиналась сначала. Вот такой был сюжет.

Бриджид звала Дебби гостиничной королевой, потому что когда та усаживалась в отеле на кровать, вокруг нее топтались не менее трех горничных и ждали ее распоряжений. Никто не мог понять, что за власть она над ними имела.