ПОПизм. Уорхоловские 60-е

Оперные записи в «Фабрике» смешались с пластинками, под которые я работал, и часто, пока звучала опера, я включал радио, и хиты вроде Sugar Shack, или Blue Velvet, или Louie, Louie – или что там было – растворялись в ариях.

***

Это из-за Билли вся «Фабрика» была в серебре. Он покрыл стены и трубы фольгой разного типа – кое-где обычной оловянной, а кое-где майларом. Покупал банки серебрянки и все ею опрыскивал, вплоть до туалетного бачка.

Почему он так любил серебро, я не знаю. Наверное, это из-за амфетамина – в конечном счете все к нему сводилось. Но было здорово, самое время для серебра. Оно символизировало будущее, такое космическое (у астронавтов костюмы были серебряные – Шепард, Гриссом и Гленн уже свое дело сделали, и оборудование у них было серебристое). И оно же было прошлым – серебряный экран, фото голливудских актрис в серебряных рамках.

И, наверное, в первую очередь серебро означало нарциссизм – из него делались зеркала.

Билли обожал отражающие поверхности – он повсюду вставлял осколочки зеркал, везде их приклеивал. Это все была амфетаминовая активность, но Билли каким-то удивительным образом умел сообщать атмосферу и тем, кто не принимал наркотики, – обычно создаваемое на «спидах» только самим наркоманам и может понравиться. Но сделанное Билли наркотиками не ограничивалось. Помимо снятых там фильмов, ничто не передавало стиль и атмосферу «Фабрики» лучше, чем сделанные Билли фотографии.

Зеркала были не только декором. Их вовсю использовали, прихорашиваясь для вечеринок. Билли особенно много времени проводил смотрясь в них. Устанавливал их так, чтобы можно было видеть собственное лицо и фигуру под любым углом. Он же был из балетных, поэтому любил ловить движение.

1964

В 1964-м все помолодели.

Дети повыкидывали скучную форму и парадные наряды, в которых они выглядели как собственные родители, и внезапно все перевернулось с ног на голову – мамы и папы захотели выглядеть, как их отпрыски. Даже на открытиях выставок короткие разноцветные платья пользовались бо́льшим успехом, чем развешанные на стенах картины. Ко всем этим новым шмоткам парикмахеры стали делать коротенькие аккуратные стрижки или гигантские начесы, а что касается макияжа, от помады отказались, сделав акцент на глаза – радужные, перламутровые, позолоченные, чтобы сверкали в ночи.

Вообще-то девушки еще были весьма пухленькими, но из-за вошедших в моду узких платьиц они все сели на диеты. Впервые в тот год я увидел толпы людей, пьющих низкокалорийную содовую. (Удивительно, но многие из худевших тогда выглядели в конце 60-х лучше и моложе, чем в начале, десятью годами раньше. И, понятно, сиськи и мускулатура тоже вышли из моды, потому что слишком уж выпирали из одежды.) А по причине того, что таблетки для похудания сделаны из амфетаминов, «спиды» были популярны у светских дам так же, как и у бродяг. И эти светские дамы благополучно приучали к таблеткам и всю свою семью, чтобы помочь сыновьям и дочерям похудеть, а мужу – энергичнее работать и допоздна не ложиться. На всех уровнях общества множество людей сидело на амфетаминах и, пусть это прозвучит странно, думаю, во многом благодаря новой моде – все хотели быть стройными и по ночам рассекать в новых нарядах по клубам.

Тем летом состоялся первый американский гастрольный тур The Beatles, и все вдруг захотели стать «английскими». Британские популярные группы вроде The Beatles, The Dave Clark Five, The Rolling Stones, Herman’s Hermits, Gerry and the Pacemakers, The Kinks, The Hollies, The Searchers, The Animals, The Yardbirds и прочие резко изменили представление о том, что модно, – место крутого городского подростка занял «мод» и «новый эдвардианец». Американские мальчишки подделывались под кокни, чтобы клеить девчонок, а если уж встречали настоящего лондонца, рта ему не давали закрыть, чтобы скопировать его акцент.

Все лето напролет английский паренек Марк Ланкастер, которого ко мне прислал английский же поп-художник Ричард Гамильтон (знакомый мне уже год с дюшановской вечеринки в Пасадене), ежедневно таскался на «Фабрику», так что мне лично пришлось столкнуться с англофилией. Люди стремились пообщаться с ним, пока он помогал мне натягивать для первой моей выставки у Кастелли «Цветы», маленьких черных и синих «Джеки», «Похороны», несколько больших квадратных «Мэрилин» с разноцветными фонами и одну комбинацию «Джеки – Лиз – Мэрилин». Мы с Марком работали под You Don’t Own Me Лесли Гора, A House Is Not a Home Дайон Уорвик, задорные хиты Гэри Льюиса и The Playboys и Бобби Ви.