Читаем Портрет Дориана Грея полностью

It is one of the great romantic tragedies of the age.Это -- одна из великих романтических трагедий нашего времени.
As a rule, people who act lead the most commonplace lives.Обыкновенные актеры, как правило, ведут жизнь самую банальную.
They are good husbands, or faithful wives, or something tedious.Все они -- примерные мужья или примерные жены, -- словом, скучные люди.
You know what I mean-middle-class virtue, and all that kind of thing.Понимаете -- мещанская добродетель и все такое.
How different Sibyl was!Как непохожа на них была Сибила!
She lived her finest tragedy.Она пережила величайшую трагедию.
She was always a heroine.Она всегда оставалась героиней.
The last night she played-the night you saw her-she acted badly because she had known the reality of love.В последний вечер, тот вечер, когда вы видели ее на сцене, она играла плохо оттого, что узнала любовь настоящую.
When she knew its unreality, she died, as Juliet might have died.А когда мечта оказалась несбыточной, она умерла, как умерла некогда Джульетта.
She passed again into the sphere of art.Она снова перешла из жизни в сферы искусства.
There is something of the martyr about her.Ее окружает ореол мученичества.
Her death has all the pathetic uselessness of martyrdom, all its wasted beauty.Да, в ее смерти -- весь пафос напрасного мученичества, вся его бесполезная красота...
But, as I was saying, you must not think I have not suffered.Однако не думайте, Бэзил, что я не страдал.
If you had come in yesterday at a particular moment-about half-past five, perhaps, or a quarter to six-you would have found me in tears.Вчера был такой момент... Если бы вы пришли около половины шестого... или без четверти шесть, вы застали бы меня в слезах.
Even Harry, who was here, who brought me the news, in fact, had no idea what I was going through.Даже Г арри -- он-то и принес мне эту весть -- не подозревает, что я пережил.
I suffered immensely.Я страдал ужасно.
Then it passed away.А потом это прошло.
I cannot repeat an emotion.Не могу я то же чувство переживать снова.
No one can, except sentimentalists.И никто не может, кроме очень сентиментальных людей.
And you are awfully unjust, Basil.Вы ужасно несправедливы ко мне, Бэзил.
You come down here to console me. That is charming of you.Вы пришли меня утешать, это очень мило с вашей стороны.
You find me consoled, and you are furious.Но застали меня уже утешившимся -- и злитесь.
How like a sympathetic person!Вот оно, людское сочувствие!
You remind me of a story Harry told me about a certain philanthropist who spent twenty years of his life in trying to get some grievance redressed, or some unjust law altered-I forget exactly what it was.Я вспоминаю анекдот, рассказанный Г арри, про одного филантропа, который двадцать лет жизни потратил на борьбу с какими-то злоупотреблениями или несправедливым законом -- я забыл уже, с чем именно.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Словарь петербуржца. Лексикон Северной столицы. История и современность
Словарь петербуржца. Лексикон Северной столицы. История и современность

Новая книга Наума Александровича Синдаловского наверняка станет популярной энциклопедией петербургского городского фольклора, летописью его изустной истории со времён Петра до эпохи «Питерской команды» – людей, пришедших в Кремль вместе с Путиным из Петербурга.Читателю предлагается не просто «дополненное и исправленное» издание книги, давно уже заслужившей популярность. Фактически это новый словарь, искусно «наращенный» на материал справочника десятилетней давности. Он по объёму в два раза превосходит предыдущий, включая почти 6 тысяч «питерских» словечек, пословиц, поговорок, присловий, загадок, цитат и т. д., существенно расширен и актуализирован реестр источников, из которых автор черпал материал. И наконец, в новом словаре гораздо больше сведений, которые обычно интересны читателю – это рассказы о происхождении того или иного слова, крылатого выражения, пословицы или поговорки.

Наум Александрович Синдаловский

Языкознание, иностранные языки
Нарратология
Нарратология

Книга призвана ознакомить русских читателей с выдающимися теоретическими позициями современной нарратологии (теории повествования) и предложить решение некоторых спорных вопросов. Исторические обзоры ключевых понятий служат в первую очередь описанию соответствующих явлений в структуре нарративов. Исходя из признаков художественных повествовательных произведений (нарративность, фикциональность, эстетичность) автор сосредоточивается на основных вопросах «перспективологии» (коммуникативная структура нарратива, повествовательные инстанции, точка зрения, соотношение текста нарратора и текста персонажа) и сюжетологии (нарративные трансформации, роль вневременных связей в нарративном тексте). Во втором издании более подробно разработаны аспекты нарративности, события и событийности. Настоящая книга представляет собой систематическое введение в основные проблемы нарратологии.

Вольф Шмид

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука