Португальская империя и ее владения в XV-XIX вв

Несмотря на эти и некоторые другие проявления христианского милосердия, отношения между представителями португальского патроната и конгрегацией оставались напряженными на протяжении столетий. Брат Жасинту ди Деуш, капуцинский монах в Макао и хронист своего ордена в Гоа, сообщал в 1671 г. принцу-регенту дону Педру, что апостольские викарии не обратили в христианскую веру ни одного человека. «То, о чем они сообщают в опубликованных в Европе книгах, одни измышления. Посеянный и собранный урожай – дело рук португальцев. И только португальцы способны на это». Эта ультранационалистическая нота звучит в большей части переписки мирян и священников того времени. Монархия последовательно поддерживала свою политику Jus Patronatus (право патроната), которая в ее мнении всегда была ее законным правом, которого, выражаясь словами папского документа 1588 г., «никто не мог у нее отнять, даже Святой престол, без согласия на то короля Португалии». Столетие спустя времена изменились и для Рима, и в не меньшей мере для Лиссабона. Папский престол заявил, что все привилегии, предоставленные им ранее португальской монархии, не могут рассматриваться в отношениях между ними как двусторонний контракт и что право патроната не означает полного отказа церкви от своего высшего и естественного права. Святой престол под давлением обстоятельств мог изменять, отменять или возвращать прежние привилегии патроната, если высшие интересы и благо верующих требуют таких действий. Дальнейшее противостояние было долгим и ожесточенным, и финальная его стадия развертывается в наши дни. В нашей книге могут быть отражены только несколько основных его событий.

В Японии, которая стала местом первых конфликтов и где соперничество между иезуитами и монашеской братией стало чрезвычайно острым, безжалостное преследование христиан в правление сёгунов Токугава, начиная с 1614 г., привело к закрытию миссий. Все монашеские ордена были вовлечены в эту катастрофу, и их мученики состязались теперь в преданности своей вере на кострах. В Китае положение осложнилось из-за возникшей проблемы «китайских обрядов», которая привела к длительным раздорам в миссионерской церкви, продолжавшимся с 1650 до 1742 г. Эта проблема отразилась в бурных догматических спорах между иезуитами и янсенистами в Европе о благодати и свободной воле, в которые оказались вовлеченными наиболее известные литераторы того времени, такие как Арно, Бейль, Лейбниц и Вольтер. В основе китайского общества лежала семья; в основе всех ценностей было почитание предков и ритуальные жертвоприношения в их честь. Наряду с этим существовал государственный культ Конфуция, который также предполагал проведение различных церемониальных обрядов с зажиганием свеч и воскурением благовоний. Все эти воззрения, вместе взятые, представляли собой краеугольный камень системы власти императора и образованного класса чиновников. Пренебрегать всеми этими ритуалами считалось непростительным, как в общественных делах, так и в политике. В то время как исповедание обеих «народных» религий – буддизма и даосизма – было делом личным.