Португальская империя и ее владения в XV-XIX вв

«После того как я прочитал этот указ, единственный вывод, который я сделал из него, – это то, что европейцы недалекие люди. Как они могут рассуждать о китайских моральных принципах, когда они ничего не знают о китайских обычаях и не знают языка, который поможет их понять? Большинство из того, о чем они говорят и что обсуждают, просто смешно. Сегодня я встречался с папским легатом и познакомился с его указом. Его действительно можно уподобить невежественному буддисту или последователю даоизма. Невозможно представить большей нелепости, чем эти слухи. Отсюда следует, что европейцы не должны проповедовать в Китае. Это следует запретить, чтобы избежать нежелательных последствий».

Несмотря на то что император в итоге не осуществил свою угрозу запретить все миссии в провинциях, отныне их деятельность была значительно затруднена. Иезуитов при пекинском дворе оставили в покое, поскольку они обладали знаниями в области математики и астрономии и разбирались в технике. Те из них, что работали в провинции, время от времени подвергались преследованиям, но если они не проявляли излишней активности, власти обычно оставляли их и паству в покое. Последняя пополнялась почти полностью из самых бедных слоев населения. С тех пор как в 1742 г. окончательно осудили обряды, стало невозможным обращение в христианство мандаринов и чиновников, хотя испанские доминиканцы и сообщали о нескольких таких новообращенных христианах в Фуцзяне.

Еще одним негативным фактором для церкви в Китае в XVIII в. была постоянная задержка португальской казной жалованья епископам. «Великодушный» король Жуан V приказал оплачивать расходы на содержание епископов из казны владений Португальской Азии. Вследствие нескончаемой войны с арабами Омана, маратхами и другими врагами, в Гоа и Макао средств для полной выплаты жалованья епископам никогда не хватало, а некоторые из них не получали его в течение 10–20 лет. Всего лишь небольшой части денежных средств, щедро выделяемых королем Жуаном V на строительство дворцового монастыря в Мафре и на Лиссабонский патриархат, хватило бы на выплату жалованья всех епископов патроната, но этот монарх, страдавший манией величия, никогда не мог заставить себя экономить.

Национализм, который был причиной ожесточенного соперничества между различными европейскими миссиями в Китае, конечно, был присущ не только португальцам, хотя они отличались им в наибольшей степени. Французские иезуиты под покровительством Людовика XIV активно отстаивали интересы Франции, и они явно недолюбливали своих лузитанских коллег. Отец Жан де Фонтене, накануне своего возвращения во Францию с целью пополнить новыми добровольцами свою миссию, сказал испанцу-августинцу в Кантоне в 1699 г., «что он не успокоится до тех пор, пока не прогонит прочь всех португальских священников; и, чтобы добиться этого, он привезет с собой столько иезуитов-французов, сколько сможет». Этот августинец брат Мигель Рубио также заявил, что 34 испанских монаха – францисканцы, доминиканцы и августинцы, которые служили в то время в Китае, – никогда не подчинятся «любому епископу другого короля». Он добавил, что даже если братья и намереваются это сделать, то их начальство в Маниле никогда не позволит им этого. Да и король Испании не потерпит такого нарушения правил испанского патроната, «поскольку мы все прибыли на Филиппины на средства королевской казны, заплатившей за наш приезд сюда и теперь оплачивающей наше здесь пребывание».

Тесная связь между духовной и светской властью в Европе не осталась незамеченной при дворе императора в Пекине. Особенно возмутительной была позиция Макао, штаб-квартиры церкви воинствующей в Восточной Азии и «троянского коня» в деле обращения местного населения в христианство. «Из этой королевской крепости, – восторженно писал португальский иезуит в 1650 г., – исходит на протяжении почти всего года проповедь Евангелия, и ведется война против окружившего нас язычества, и вздымается королевское знамя святого креста над высочайшими и мощнейшими бастионами идолопоклонничества, и перед Христом распятым и благим игом Его святого закона склоняются самые гордые и великие королевства и империи». В Макао, как это делалось в Европе, были возведены надежные укрепления после неудачного для голландцев приступа в 1622 г., и многие китайские чиновники были склонны считать это поселение не только религиозным и торговым центром, но и также военным и политическим плацдармом европейской экспансии.

Иезуитам в Пекине требовалось все их влияние и такт, чтобы пресечь периодические попытки чиновников-ксенофобов, сторонников учения Конфуция, побудить императора снести христианский город, расположенный на земле Китая, или, по крайней мере, заставить жителей его покинуть.