Португальская империя и ее владения в XV-XIX вв

В Бразилии никогда не возникало вопроса о рукоположении чистокровных индейцев по вполне понятным причинам. Указы Помбала 1755–1758 гг. уравняли в правах обращенных в христианство аборигенов с белыми жителями. Синодальный устав архиепископии Баии, принятый в 1707 г. и отпечатанный в 1719–1720 гг., основывался на типовом устоявшемся уставе обычной португальской епархии. Он предписывал, что кандидатом в священники не мог стать «еврей, мавр, мориск, мулат, еретик или представитель какой-либо иной нации, оказывающий на окружающих пагубное влияние». Чистоту крови кандидата должно было доказать судебное расследование; семь или восемь «старых» христиан приносили присягу в том, что лично знали его родителей и родителей его родителей со стороны матери и со стороны отца и что те имели незапятнанное национальное происхождение и исповедовали истинную веру. В случае же обнаружения в роду примеси «нечистой крови», как и при других юридических препятствиях, таких как незаконное рождение и физическое уродство, требовалось получить разрешение от местного епископа или королевской администрации. На практике это делалось довольно часто, но иногда случалось и так, что, когда кандидаты не были заранее уверены, что они получат необходимое разрешение, судебное расследование превращалось в чистый фарс. Более того, если у кандидата среди отдаленных предков встречались индейцы или белые протестанты из Европы, то таким соискателям всегда было гораздо легче получить разрешение, чем если бы в жилах предка текла еврейская или негритянская кровь. Все религиозные ордена, основанные в Бразилии, практиковали строгий запрет на прием в свои ряды мулатов.

Так же как и в Португальской Индии, в Бразилии вспыхнуло нешуточное соперничество между монахами-креолами и их родившимися в Европе коллегами. Это соперничество «сынов родной земли» и «сынов королевства» проявлялось по-разному в разных орденах, в зависимости от времени и места. Во францисканской провинции Рио-де-Жанейро положение к 1720 г. настолько обострилось, что папа был вынужден отправить туда свое послание, в котором предписывалось, чтобы все церковные должности попеременно занимали креолы и прирожденные европейцы. Этот закон, названный Lei da Alternativa, оставался в силе до 1828 г., но он так и не смог примирить на более или менее длительное время враждующие фракции. Орден с наиболее жесткими расовыми требованиями являлся филиалом братства босоногих кармелитов Св. Терезы, учрежденным в 1686 г. в Олинде. На протяжении 195 лет братья упорно отказывали в приеме любым претендентам, родившимся в Бразилии, как бы ни была «чиста» их кровь, но пополняли свои ряды исключительно за счет уроженцев Европы и Португалии из области Порту.

Монахи-бенедиктинцы в Рио-де-Жанейро были, несомненно, настроены более либерально во время визита лорда Маккартни в этот город в 1792 г. Они обучали мулатов, детей рабынь, и «эти монахи не без гордости сообщили о том, что один их воспитанник, родившийся в смешанном браке, недавно стал профессором в Лиссабоне». Но бенедиктинцы, конечно, не принимали мулатов в свой орден. Ту же политику проводили и братства в Бразилии, с чем мы познакомимся в следующей главе.

Если расовые предрассудки столь явственно проявлялись в церкви, которая проповедовала о братстве всех истинных христиан (то есть римокатоликов), то в повседневной жизни они были тем более разительны. Это касалось и армейской службы, и муниципальной администрации, и гильдий. Подобное отношение проявлялось в уставе и правилах приема в три основных христианских военных ордена – Христа, Ависского и Сантьяго, членами которых стремились стать все дворяне и многие люди незнатного происхождения. Например, устав ордена Сантьяго первоначально предусматривал возможность приема небольшого числа соискателей еврейского происхождения и посвящения их в рыцари только при условии, что орден нуждался в их услугах и талантах. Но в XVI в. это условие было отменено, и отныне ни при каких обстоятельствах эти соискатели не должны были быть приняты в орден. Все кандидаты должны были быть «старыми», чистокровными и рожденными в законном браке христианами без примеси какой бы то ни было крови мавров, евреев или «новых» христиан. Они также должны были привести доказательства, что их родители и предки с обеих сторон «никогда не были язычниками, владельцами недвижимости, менялами, купцами, ростовщиками, что они никогда не занимали должностей или имели какое-либо дело, несовместимое с рыцарским званием нашего ордена, или зарабатывали на жизнь своим собственным трудом». Начиная с 1572 г. уставы всех трех орденов предусматривали подобные жесткие требования к социальному и национальному происхождению. Королевский эдикт от 28 февраля 1604 г. провозглашал, что впредь не будет выдаваться никакого разрешения в случае обнаружения недостаточной чистоты крови у соискателя и не будут приниматься никакие просьбы по получению такового, направляемые королевской администрации либо в Совет по вероисповеданию и в военные ордена.