Португальская империя и ее владения в XV-XIX вв

Однако на самом деле все было не настолько серьезно («собака лает, ветер носит»). Жуан Батишта Лаванья, «главный математик и королевский космограф» Португалии, в 1591 г. был возведен в рыцарское достоинство ордена Христа, несмотря на свое еврейское происхождение как со стороны матери, так и отца. Чистокровный американский индеец Фелипе Камаран и чернокожий раб Энрике Диас также были посвящены в рыцари ордена Христа за свои выдающиеся заслуги в португало-голландской войне 1630–1654 гг. в Бразилии. В XVIII в. несколько браминов в Гоа были приняты в орден Сантьяго; однако, когда корона даровала одному из них звание рыцаря ордена Христа в 1736 г., подобная «неслыханная милость» вызвала столь сильный протест вице-короля, что король Жуан Y был вынужден перевести гоанца в менее престижный орден Сантьяго. Были также примеры, когда рыцарями (обычно ордена Сантьяго) становились люди плебейского происхождения – лоцманы и литейщики пушек; но такие награды были относительно редки, и, чтобы заслужить их, требовались годы беспорочной службы. Расовая дискриминация первоначально ограничивалась евреями, маврами (то есть мусульманами) и еретиками, то есть причиной ее была не только национальность, но и вероисповедание. К началу XVII в. начали приниматься законы против негров и мулатов; это объяснялось тем, что имеется тесная связь между рабством и негритянским происхождением. Все эти официальные распоряжения были закреплены в принятом в августе 1671 г. законе, который гласил: «Тот, в ком течет кровь евреев, мавров и мулатов, или тот, кто женат на женщине подобной национальности, не имеет права занимать какую-либо государственную должность или официальный пост». При этом предусматривалось усиление существовавших мер ограничения. Основной удар пришелся на негров и криптоиудеев, которые в полной мере испытали на себе действие расовых предрассудков, подвергаясь постоянным преследованиям в Португальской империи. Административные правила не делали различий между неграми, получившими свободу, и рабами. Те и другие несли более суровые наказания, чем белые граждане, за одни и те же нарушения закона.

Несмотря на то что были отдельные люди, которые сомневались в законности работорговли, их мнение было гласом вопиющего в пустыне на протяжении почти трех столетий. Подавляющее большинство европейцев считало, если они вообще задумывались об этом вопросе, что нет ничего нелогичного в том, чтобы одновременно и крестить негров, и сделать из них рабов. И первое часто служило оправданием последнему, начиная со времен принца Энрике (Генриха Мореплавателя). Из теории Аристотеля о неполноценности некоторых народов следовал закономерный вывод, что на законных основаниях их можно обращать в рабство. В Ветхом Завете есть эпизод, когда Ной проклинает и обрекает на вечное рабство Ханаана, сына Хама (Быт., 9: 25), от которого, как предполагают, и ведут свое начало негры. Другие исследователи утверждают, что они произошли от Каина, «который был проклят самим Богом». Теологи и простые миряне были убеждены, что Священное Писание разрешает владеть неграми-рабами, и если кто-то и протестовал против жестокого обращения с рабами, то только из гуманных побуждений. Оставим в стороне оправдание Библией рабства чернокожих. Но и португальские и бразильские писатели того времени, заявлявшие о полном отсутствии расовых предрассудков у своих предков в отношении африканских негров, игнорировали тот явный факт, что не может не появиться чувства расового превосходства у нации, которая порабощает другую нацию на протяжении уже более трехсот лет. Господствовавшие в обществе взгляды отразил в 1619 г. в своем произведении «Двор в деревне» (Corte na Aldeia) португальский поэт Франсишку Родригиш Лобу. Он подчеркивал, что португальцы берут своих рабов «из среды самых варварских народов в мире, из Эфиопии и Азии, причем из самых низших слоев населения; и португальцы содержат их в условиях самого жестокого рабства».