Послания Ивана Грозного

«мастеров, которые умели бы строить корабли и управлять ими», и в получении

артиллерии и снарядов; оба государя должны были взаимно гарантировать (втайне)

друг другу право убежища (Толстой, № 12). План союза с Елизаветой одновременно с

союзом со шведским королем Эриком XIV был, повидимому, частью большого

внешнеполитического плана, задуманного Грозным в эти годы (см. выше, стр. 496).).

Тебе же следовало к нам прислать доверенного человека, а с ним Антона,

или одного Антона. Нам не известно, передал ли это поручение тебе Антон

или нет; а в течение полутора лет про Антона не было известий. А от тебя

никакой ни.посол, ни посланник не прибывал. Мы же ради этого дела дали

твоим купцам свою новую жалованную грамоту; рассчитывая, что эти

гости пользуются твоей милостью, мы даровали им свою милость свыше

прежнего.

После этого нам стало известно, что в Ругодив [Нарву] приехал твой

подданный, англичанин Эдуард Гудыван [Гудмен], с которым было много

грамот, и мы велели спросить его об Антоне, но он ничего нам об Антоне

не сообщил, а нашим посланникам, которые оыли к нему приставлены,

сказал много невежливых слов. Тогда мы велели расследовать, нет ли с

ним грамот, и захватили у него многие грамоты, в которых для унижения

нашего государева достоинства и нашего государства написаны ложные

вести, будто в нашем царстве якобы творятся недостойные дела. Но мы и

здесь отнеслись к нему милостиво - велели держать его с честью до тех

пор, пока не станет известен ответ от тебя на поручения, переданные с

Антоном.

После этого приехал от тебя к нам посланник в Ругодив [Нарву] Юрий

Милдентов [Мидлтон] по торговым делам (о торговых делех. - Джордж

Мидлтон приезжал в Нарву в первой половине 1568 г; время приезда его

предшественника Эдуарда Гудмена точно не известно (в предшествующих грамотах

Елизаветы, изданных Толстым, он не упоминается). Оба эти гонца должны были

325

защищать перед царем интересы монополистической «Московской компании» против

купцов, торговавших помимо компании («interlopers»): Елизавета, как и ее

предшественники и преемники, покровительствовала торговым монополиям (ср.: И. И.

Любименко. Торговые сношения России с Англией и Голландией с 1553 по 1649 г. Изв.

АН СССР, 1933, № 10, стр. 733 -7 35). Иван IV был значительно менее расположен к

«Московской компании», тем более, что среди лиц, на которых жаловались Гудмен и

Мидлтон, были Ральф Рюттер («Раф Иванов») и Томас Гловер, принимавшие участие в

переговорах царя с Дженкинсоном о союзе (участие Рюттера в качестве переводчика

засвидетельствовано выше в комментируемом послании; об участии Гловера см.:

Толстой, № 20, стр. 70).). Мы его велели спросить про Антона Янкина

[Дженкинсона], был ли он у тебя, и когда он должен прибыть от тебя к нам.

Но посланник твой Юрий ничего нам об этом не сказал и наших

посланников и Антона облаял. Тогда мы также велели его задержать, пока

не получим от тебя вестей о делах, порученных Антону.

И, наконец, нам стало известно, что к Двинской пристани прибыл от

тебя посол Томас Рандольф, и мы послали к нему с жалованьем своего

сына боярского и приказали ему быть приставом при после, а послу

оказали великую честь. А приказали спросить его, нет ли с ним Антона; он

же нашему сыну боярскому ничего не сказал и начал говорить о мужицких

и торговых делах; а Антон с ним не пришел. С того времени, как он

пришел в наше государство, мы много раз ему указывали, чтобы он

вступил в переговоры с нашими боярами и сказал, есть ли у него приказ от

тебя о тех делах, о которых мы передали тебе с Антоном. Но он нелепым

образом уклонился. А писал жалобы на Томаса [Гловера] и на Ральфа

[Рюттера] и занимался другими торговыми делами, а нашими

государственными делами пренебрегал. Из-за этого-то твой посол п

запоздал явиться к нам; а затем пришло Божье послание - моровое

поветрие, и он не мог быть принят. Когда же Божье послание - поветрие -

кончилось, мы его допустили перед свои очи. Но он опять говорил нам о

торговых делах. Мы выслали к нему своего боярина и наместника

вологодского князя Афанасия Ивановича Вяземского, печатника своего

Ивана Михайлова и дьяка Андрея Васильева и велели его спросить, есть ли

у него поручение по тем делам, о которых мы передавали тебе с Антоном.

Он ответил, что такое поручение с ним также имеется. А мы поэтому

оказали ему великую почесть, и он был принят нами наедине. Но он

говорил о тех же мужицких и торговых делах и лишь изредка касался того

дела. В то время нам случилось отправиться в нашу вотчину Вологду, и мы

велели твоему послу Томасу ехать с собой. А там, на Вологде, мы выслали

к нему нашего боярина князя А. И. Вяземского и дьяка Петра Григорьева и