Послания Ивана Грозного

ср. Н. К. Никольский, ук. соч., стр. 10 - 11). С сентября 1572 г. новым игуменом

Кирилло-Белозерского монастыря стал Козьма, адресат комментируемого послания

(см.: П. М. Строев. Списки иерархов и настоятелей монастырей. СПб., 1877, стр. 55), но

и при нем «молва и смущение» не прекращались. Племянники Варлаама, Собакины,

ходатайствовали о вызове их дяди в Москву, но царь, занятый походом в Ливонию в

начале 1573 г., не мог этого сделать. Весной 1573 г. Собакины послали в монастырь

какую-то «злокозненную грамоту», написанную, невидимому, от имени царя (см. стр.

192); в то же время, вернувшись из похода, царь вызвал Варлаама к себе [Барсуков (ук.

соч., стр. 326) считает, что Варлаам и был вызван «злокозненной грамотой» его

племянников, но в тексте комментируемого послания царь, отвергающий свою

причастность к грамоте Собакиных, указывает, что за Варлаамом «мы...послали», - стр.

190]. Руководство монастыря, «поносившее» Собакина и «чтившее» Шереметева (стр.

178), прислало Варлаама «кабы ис тюрмы» в сопровождении «соборного старца»

(Антония?). Царь передал монастырскому руководству (через старца Антония) ряд

указаний, относящихся к усилению строгости монастырского режима (требуя, в

частности, чтобы монастырь не давал послаблений Шереметеву). В этот же примерно

период была обнаружена измена («чародейство») племянников Собакина (стр. 189 и

178). Может быть, именно это обстоятельство и ободрило руководителей монастыря, и

они послали царю (после получения инструкций через Антония) новую грамоту (стр.

191), «жестоко стоя» в ней за Шереметева. В ответ на нее царь и написал

353

комментируемое послание.) ). Я и братом вашим называться не достоин,

считайте меня, по евангельскому завету, одним из ваших наемников. И

поэтому, припадая к вашим святым ногам, умоляю, ради Бога, откажитесь

от этого замысла. Сказано ведь в писанин: «свет инокам - ангелы, свет

мирянам -- иноки». Так подобает вам, нашим государям, нас,

заблудившихся во тьме гордости и погрязших среди греховного тщеславия,

чревоугодия и невоздержания, просвещать. А я, пес смердящий, кого могу

учить и чему наставлять и чем просветить? Сам вечно среди пьянства,

блуда, прелюбодеяния, скверны, убийств, грабежей, хищений и ненависти,

среди всякого злодейства, как говорит великий апостол Павел: «ты уверен,

что ты путеводитель слепым, свет для находящихся во тьме, наставник

невеждам, учитель младенцам, имеющий в законе образец знания и

истины; как же, уча другого, не учишь себя самого? проповедуя не красть,

крадешь? говоря, «не прелюбодействуй», прелюбодействуешь; гнушаясь

идолов, святотатствуешь; хвалишься законом, а нарушением его

досаждаешь Богу». И опять тот же великий апостол говорит: «Как,

проповедуя другим, сам останусь недостойным?».

Ради Бога, святые и преблаженные отцы, не принуждайте меня,

грешного и скверного, плакаться вам о своих грехах среди лютых

треволнений этого обманчивого и преходящего мира. Как могу я, нечистый

и скверный душегубец, быть учителем, да еще в столь многомятежпое и

жестокое время? Пусть лучше Господь Бог, ради ваших святых молитв,

примет мое писание, как покаяние. А если вы хотите найти учителя. - есть

он среди вас, великий источник света, Кирилл. Почаще взирайте на его

гроб и просвещайтесь. Ибо его учениками были великие подвижники,

ваши наставники и отцы, передавшие я вам духовное наследство. Да будет

вам наставлением святой устав великого чудотворца Кирилла, который

принят у вас. Вот ваш учитель и наставник! У него учитесь, у него

наставляйтесь, у него просвещайтесь, будьте тверды в его заветах,

передавайте эту благодать и нам, нищим и убогим духом, а за дерзость

простите, Бога ради. Вы ведь помните, святые отцы, как некогда случилось

мне притти в вашу пречестную обитель пречистой Богородицы и

чудотворца Кирилла и как я, по милости Божьей, пречистой Богородицы и

но молитвам чудотворца Кирилла, обрел среди темных и мрачных мыслей,

небольшой просвет - зарю света Божия - и повелел тогдашнему игумену

Кириллу с некоторыми из вас, братия (был тогда с игуменом Иоасаф,

архимандрит Каменский, Сергий Колычев, ты, Никодим, ты, Антоний, а

иных не упомню), тайно собраться в одной из келий, куда и сам я явился,

уйдя от мирского мятежа и смятения; и в долгой беседе я открыл вам свое

желание постричься в монахи и искушал, окаянный, вашу святость своими

слабосильными словами. Вы же мне описали суровую монашескую жизнь.

И когда я услышал об этой божественной жизни, сразу же возрадовалась

моя окаянная душа и скверное сердце, ибо я нашел Божью узду для своего

невоздержания и спасительное прибежище. С радостью я сообщил вам

354