Послания Ивана Грозного

вотчина за рекой Угрой примыкает к границе владений его королевской

милости, к Северской области великого княжества Литовского, из-за чего

мне чуть не пришлось испить ту же смертную чашу, которую, по твоим

словам, из-за зависти и злого нрава наших государей испил мой отец, княз

Иван Михайлович. Поэтому ваш великий государь, зная о нашей

знатности, доблести и разуме, которые нам дарованы от Бога, и считая

нашу милость истинным наследником и хорошим блюстителем

433

прародительской вотчины, обратился к нам со своим ласковым

государевым словом, снисходя к нашей нужде и стремясь по своему

доброжелательству, чтобы Бог вернул нам величие и власть наших

прародителей, предлагает помочь нам немалыми войсками и казной. Вы

все выразили согласие с этим предложением вашего государя и обещали

предоставить в наше распоряжение вас самих и ваше имущество. С этой

твоей грамотой ваш государь послал к нам своего дворянина и верного

слугу Ивана Петровича Козлова, сказавшего вашему государю и вам, что

его дед был первым и любимейшим слугой нашего отца; ваш государь дал

ему подробные полномочия. Вы также послали к нам ваши грамоты через

Ивана Козлова, верного слугу вашего государя и вашего доброго приятеля,

прося с благодарностью принять любезность вашего государя и помнить

вашу любовь и тайно ответить на его государскую грамоту через того же

Ивана Козлова, ничем ему не повредив, - ведь он, как раб, выполняющий

волю своего господина, боится не тех, кто убивает тело, но тех, кто убивает

также и душу; а ведь тот, кто убивает тело ближнего своего, быстро

обрекая его на смерть, навеки губит и свою душу. Ты просишь нашу

милость верить тебе, старому человеку, украшенному сединами, что в

словах государя твоего не будет обмана, ибо слово государя вашего никогда

не было и не будет лживым - ни для знатного, ни для бедного. Хочешь ты

показать нам свою искреннюю сердечную любовь: одна у тебя есть по

милости Божьей утеха на старости лет - два сына, Андрей и Александр, -

свет очей твоих; ты предлагаешь послать их к нашей милости вместе с

твоими слугами и имуществом в наше распоряжение, желаешь доброго

злоровья и доверяешься доброте нашей милости (Что прислал еси к нам

лист...приязни нашей милости полецаешься. - В начале послания Воротынского Гр.

Ходкевичу подробно пересказывается грамота к нему последнего. Если для Бельского и

Мстиславского считалось унизительным всякое общение с их «подданным»

«Ходкеевым», то Воротынский, хотя и не ставил себя вровень с Ходкевичем, мог все же

достаточно пространно отвечать на его грамоту. В грамоте Гр. Ходкевича заслуживает

внимания упоминание об опричнине и А. М. Курбском. О последнем Ходкевич писал в

довольно пренебрежительном тоне, подчеркивая его «мало не двадцатое» место среди

московской знати. Такая характеристика Курбского может объясняться тем

обстоятельством, что в это время «государев изменник» уже несколько утратил свое

влияние на Сигизмуыда II Августа и вступил во вражду с многими представителями

польско-литовской знати (см.: Жизнь кн. А. М. Курбского в Литве и на Волыни, т. I,

докум. I, II, III). - Ходкевич упоминает о вотчине Воротынских, попрежнему

находящейся в их руках. Речь идет о Новосиле, Одоеве, Перемышле и части

Воротынска, т. е. о территории на верховьях Оки у литовской границы. В 1562г. М. И.

Воротынский со своим братом Александром попал в опалу, и его удел был у него

временно отобран (обстоятельства этой опалы не известны, что делает еще более

интересным сообщение Ходкевича, будто М. И. Воротынский пострадал из-за того, что

его «отчизна удельная» близко граничит с Литовским «панством»). В 1566 г.

Воротынский был помилован, и ему был частично возвращен его удел. В уделе

Воротынских действительно сохранялись и во времена Грозного некоторые «чины и

обычаи» удельного времени (ср.: С. Б. Веселовский. Последние уделы в сев.-вост. Руси,

стр. 113 - 115, 127 - 131). Курбский в «Истории о в. к. Московском» (Соч., стлб. 288)

объясняет казнь Воротынского в 1573 г. тем, что «те [Воротынские] княжата были на

434

своих уделех, и велия отчины над собою имели: околико тысящ с них по чту воинства

было слуг их».).

Мы внимательно прочли эту твою грамоту и хорошо ее поняли.

Бесовское же твое и отступническое рассуждение, сын бесчестной матери,

не следовало бы и краем уха слушать, а не только отвечать на него, - разве

только отогнать тебя крестным знамением, как бесовское наваждение.

Достигнув почтенных седин, ты словно взбесился: обезумев, отдал себя на

служение бесам, из христианина стал отступником и лжехристианином, и

ныне ты - поругатель и разоритель святой истины, православной

христианской веры, священных церквей и божественных икон, потому-то