возводившиеся в средние века, стерты; речь Грозного полна
непосредственности. Грозный - прирожденный писатель, но писатель,
пренебрегающий всеми искусственными приемами писательства во имя
живой правды. Он пишет так, как говорит, смешивая книжные цитаты с
просторечием, то издеваясь, то укоряя, то сетуя, но всегда искренно по
настроению.
Роль Грозного в историко-литературном процессе древней Руси
громадна и далеко еще не оценена. Н. К. Гудзий справедливо сближает
литературную манеру Грозного с манерой Иосифлянской школы. Однако
то, что у иосифлян только намечалось - разрушение канонов средневековой
поэтики, то у Грозного было выражено с потрясающей силой. Живая
эмоциональная речь, непосредственная национальная демократическая
стихия языка хлынула в письменность.
Грозный значительно опередил свою эпоху, но писательское дело
Грозного не осталось без продолжателей. Во второй половине XVII в.,
через сто лет, его талантливым последователем в чисто литературном
отношении явился протопоп Аввакум, недаром так ценивший «батюшку»
Грозного царя. Крайний консерватор по убеждениям, Аввакум был, однако,
таким же, как и Грозный, мятежником против всяких литературных
традиций.
Смелый новатор, изумительный мастер языка, то гневный, то лирически
приподнятый (как, например, в своем завещании 1572 г.), мастер
«кусательного» стиля, всегда принципиальный, всегда «самодержец всея
Руси», пренебрегающий всякими литературными условностями ради
единой цели - убедить своего читателя, воздействовать на него - таков
Грозный в своих произведениях.
454
Вопросы внешней и внутренней политики в посланиях Ивана IV
(Я.С.Лурье)
455
Время Ивана Грозного неизменно привлекает к себе внимание
историков. Это время резкого обострения классовой борьбы,
окончательного оформления крепостного права, укрепления
централизованного самодержавного государства, огромного увеличения
международного авторитета России. В центре всех этих событий - сам
царь, «человек с сильной волей и характером»
самодержавного строя, создатель «прогрессивного войска опричников»
(
которого едва ли может быть переоценено.
Послания, помещенные в настоящем издании, по их характеру и
содержанию могут быть разбиты на две группы: послания,
предназначенные для русских адресатов, и дипломатические послания. К
первой группе безусловно могут быть отнесены только три послания: в
Кирилло-Белозерский монастырь, Василию Грязному и «великому князю
всея Руси» Симеону Бекбулатовичу. К числу дипломатических посланий
относятся: послание английской королеве Елизавете, два послания
шведскому королю Иоганну III, несколько посланий, связанных с
ливонским походом 1577 г., и послание польскому королю Стефану
Баторию. К этой же группе относятся и послания к польскому королю
Сигизмунду II Августу и гетману Гр. Ходкевичу, написанные в 1567 г. от
имени бояр, но фактически, по всей видимости, принадлежащие царю.
Промежуточное положение между двумя названными группами занимают
послания Курбскому и Тетерину. Эти «государевы изменники»,
проживавшие во время написания царских посланий в Польско-Литовском
государстве, не были, конечно, иностранными правителями, которым
подобает писать дипломатические грамоты, но вместе с тем они не были
уже и подданными царя. По содержанию первое послание Курбскому -
самое большое и значительное из произведений царя - одинаково важно
как для понимания внутренней истории «Российского царства», так и для
истории его взаимоотношений с «безбожными языками»; второе послание
Курбскому и послание Тимохе Тетерину больше связаны с
внешнеполитическими делами, чем с внутренними: эти послания
принадлежат к числу грамот, написанных во время похода 1577 г.
Итак, внешнеполитическая тематика занимает весьма важное место в
издаваемых посланиях Грозного - несмотря на то, что мы помещаем здесь
лишь небольшую часть его дипломатических посланий. А между тем в
литературе, посвященной Грозному, эта сторона его творчества почти
совсем не нашла отражения - историков занимали только
внутриполитические вопросы в сочинениях царя. Этим вопросам
посвящены многие страницы у Соловьева, Костомарова, Ключевского и