После пламени. Сборник

Я бесшумно хожу между вас. Вслушиваюсь в ровное дыхание. Вглядываюсь в спокойные лица. Вот рыженькая девушка лежит, свернувшись калачиком и подложив ладони под щеку. Я склоняюсь над спящей и осторожно отвожу волосы с её лица. Пушистые ресницы вздрагивают, и она улыбается во сне. Храбрая девочка. Вот так же, с улыбкой, ты будешь вершить свой путь, не зная, что ожидает за очередным поворотом — и любые опасности отступят перед бесстрашным твоим взором.

Вот белокурый великан раскинул руки, словно обнимая землю. Я дам тебе силу — и никакой труд не будет слишком тяжёл для тебя, и никогда не повергнут тебя враги. То, что ты захочешь удержать, ты удержишь.

А этот черноволосый юноша невелик ростом и тонок в кости. Но в рисунке бровей, в линии рта уже сейчас угадывается непреклонная воля. Будущий вождь. Мне нужны такие, как ты. Я дам тебе власть, мальчик. Именно это нужно, чтобы все твои способности полностью проявились. Так гранят камень, чтобы раскрыть дремлющую в нём красоту. Так раздувают костер из тлеющих углей.

Спите.

Вы не будете страшиться моей Темы. Сейчас она становится частью вас, а вы — её частью. Я сделаю вас упорными — и хитрыми, отважными — и осторожными. Вы будете неприхотливыми и живучими, словно орки, но в мудрости и способности ценить и создавать прекрасное сравняетесь с Перворождёнными и превзойдете их. Хищники — и творцы. Воины — и художники. Вы соедините в себе противоположные начала — и в этом будет ваша главная сила. Даже смерть ваша будет лишь началом новой жизни.

Спите.

Мир будет принадлежать нам — мне и вам.

Эльфы отвергли мою Музыку. Орки не способны её воспринять. Что ж, те и другие склонятся перед вами.

Спите, народ мой.

Наследники моей музыки.

Творцы будущего мира.

9

Они шли. Лёд под ногами. Лёд, предательски проламывающийся или норовящий насмерть зажать между торосов. Метели, сбивающие с ног. Морозный ветер, сдирающий кожу заживо.

Они шли.

Перворождённые, хорошо понимающие, что такое опасности Эндорэ.

Воины, рождённые в Амане,— искусные с оружием, но впервые обагрившие его в Альквалондэ… лучше не вспоминать!

Мастера, готовые стать воинами.

Женщины — матери, жёны, дочери,— разделившие судьбу с теми, кто шёл мстить за Короля.

Дети — щепки в бурунах судьбы нолдорского народа.

Они шли. Их оставалось всё меньше.

Их сражал не мороз и не голод. Их сражала утрата цели движения.

Годами они шли, не зная, куда именно идут. Уверенные было в том, что идут на восток, они вдруг обнаруживали, что идут на север или на юг.

Какая-то сила постоянно сбивала их с пути.

Годы движения — в никуда. Словно незримая стена вынуждала развернуться.

А потом был лабиринт торосов. Именно тогда, когда всё воинство — всё уцелевшее воинство — было готово петь от счастья, потому что их перестало сбивать с пути. Потому что восток стал наконец востоком. Именно тогда перед ними оказались неприступные стены льда.

И сил бороться с ними уже не было.

10

Я присел под деревом, прислонился спиной к стволу, стал смотреть вдаль. На спящих атани, на сонно дышащую землю Хильдориэна, на звёздное небо.

Я был счастлив. Тихое, спокойное счастье свершённого труда.

Конечно, всё ещё только начинается. Конечно, когда Люди проснутся, мы будем учить их. Конечно, впереди ещё великое множество дел. Но главное — позади.

Вам никогда не встать наоднусторону, атани. Вам вечно выбирать между Светом и Тьмой. И никогда не сделать окончательного выбора. Вечный поиск. Вечно колеблющиеся чаши весов. Вечная погоня за горизонтом.

Даже самым светлым не изжить в себе Тьму. Даже самым тёмным не заглушить в себе Свет.

Пусть мельчайшая частица противоположной Силы, но она — неистребима.

Вместо толп слепых последователей я дал Мелькору единицы тех, кто сердцем примет его Тему. Другие так же сердцем примут Тему Валар. Третьи — будут мнить, что остались в стороне.

Но в каждом человеке будут жить отзвуки обеих Тем.

Я снял Венец, положил его в густую влажную траву. Он сделал своё дело. Я отдал атани свой непокой. Свой беспрестанный поиск. Свою жажду обрести невозможное.

Я лишил их не Света — Венец навсегда удержал Свет в каждом из них. Я лишил их — покоя.

Того, что Валар даровали эльдарам как высшее благо.

Интересно,— подумалось мимоходом,— узнай в Амане о том, что именно я сделал для Людей, что бы со мной сделали? Прокляли бы ещё раз? Или — простили бы прежние вины?

Странно, но теперь эта мысль совершенно не волновала меня. Былое бунтарство выгорело. Делать что-либо наперекор Аману? — в этом для меня не стало прежней притягательности. Совсем. Но — надеяться на их прощение? Не вижу смысла.

Я сделал это не назло Владыкам Амана и не ради их милости. Просто я не хочу видеть Младших Детей у колен Стихий.

Любых Стихий.

11