После пламени. Сборник

Ещё чего не хватало! Не хватало?… Хм, а ведь действительно — не хватало мне подданных, которые не боялись бы аманской музыки. Ой, как не хватало! Орки-то подобного точно не вынесут. Как и тролли. Как и большинство моих творений, уцелевших после Войны Стихий. Да что там, я и сам еле терплю этот чудовищный диссонанс. Конечно, если аманские «подарочки» означают немедленное начало войны, я уже не успею создать армию из Людей. А вот если нет… Тогда можно мно‑огое сделать. Даже несмотря на все помехи. К тому же, я ведь всё равно найду способ подчинить себе этот свет. Так что смотрите на него, Дети. Любуйтесь. Радуйтесь. Это меня вполне устраивает.

20

Пришедшие, между тем, начинали осваиваться. Многие лица были по-прежнему обращены к тому, что с земли казалось огненным диском. Многие, но не все. Кое-кто из атани перекатился на четвереньки и внимательно изучал траву, были и такие, что попробовали её на вкус. Другие с любопытством разглядывали соседей. Пытались даже заговорить, правда, получалась пока невнятица. Какой-то юноша заметил Мелькора и шагнул к нему, но запутался в собственных ногах и плюхнулся на живот.

«Давай оставим их на время,— мысленно обратился Тёмный Вала к Феанору.— Мне надо с тобой поговорить».

И, не оглядываясь, зашагал в сторону ближайших деревьев, с трудом заставляя себя не слишком спешить.

Феанор пошёл следом, в душе надеясь, что его напряжение не слишком заметно. Нолдору невольно вспоминались его самые первые дни в Ангбанде — дни полной неизвестности, когда поступки Мелькора были для него совершенно непредсказуемы.

Пять лет по счету Амана… Пять не самых счастливых, но спокойных и мирных лет — и всё с начала!

Мелькор выбрал тень погуще и уселся на землю, прислонившись к стволу. Единственное на небе облако резко свернуло, спустилось пониже и повисло над головой Тёмного Валы, зацепившись за крону дерева.

— Тебе ведь нравятся… м‑м… новые Светочи,— это было скорее утверждение, чем вопрос.

Феанор молча кивнул. Садиться он не стал.

Мелькор внимательно посмотрел на Пламенного и неожиданно тепло улыбнулся:

— Это ничего не меняет, друг мой.

Тот осторожно перевёл дыхание. Он по-прежнему молчал, но его молчание стало совсем другим.

— Это ничего не меняет,— повторил Мелькор.— Ты иной, чем я, и это твоё право. Быть иным. Я тебе верил прежде, верю и теперь. Я хотел тебе это раньше сказать, да только,— он досадливо дёрнул бровью,— отвлёкся.

Феанор опять кивнул — медленно, понимающе. Но продолжал молчать.

Не дождавшись ответа, Властелин Эндорэ нахмурился. Откровенничать он не слишком любил, и упорное молчание Феанора показалось ему почти вызывающим.

Тёмный Вала отвел взгляд. Вокруг Мелькора клубились чёрные тени, окутывая его с ног до головы. Вид получался жутковатый, а по сути — всего лишь защита от чужой Музыки. Да и то, не слишком надёжная.

Феанор молчал, кусая губы. Так скверно у него на душе не было давно. Очень давно. Ощущение бессилия, как те полвека заточения в Форменосе: события идут мимо него. А он? — что сейчас может сделать он?!

— Полагаю, жизнь в Ангбанде тебе не слишком по вкусу,— тепла в голосе Мелькора не осталось вовсе. Сдержанный, деловитый тон.— Я хочу тебе кое-что предложить.

Тёмный Вала снова посмотрел на Пламенного, только взгляд его стал иным. Так смотрят на ценного союзника. Не на друга.

— Я слушаю,— спокойно ответил Феанор.

Ссора, которой он боялся всем своим существом,— вот она. Но не в крике и не в гневе, а в спокойных, холодных словах.

Пламенный испытывал непонятное облегчение от того, что самое страшное из возможного стало реальным. Ожидание ссоры было для него страшнее её самой.

— Мне нужен наместник. Тот, кому я смогу доверить управление атани. Часть из них, когда придёт срок, явятся в Ангбанд, но многие останутся жить в Эндорэ. И вершить мою волю.

Губы Мелькора изогнулись в улыбке, но взгляд остался холодно-сосредоточенным.

— Я хочу, чтобы этим наместником стал ты.

«И ты не предашь меня, Пламенный, ибо жизнь твоих сыновей и твоего народа в руках моих. Хотя бы поэтому. А, возможно, и только поэтому. Что ж, пусть так. Пусть из страха… лишь бы двигалось дело. А о прочем… я лучше думать не буду… хотя бы сейчас… слишком… невыносимо… сейчас — только о деле.»

Не выдержал всё-таки, резко повернул голову, и тяжёлый замшелый валун чуть поодаль словно взорвался изнутри под взглядом Стихии. Осколки со свистом брызнули в стороны.

— Итак? — спокойный взгляд в лицо Феанора, ровный голос. Словно ничего не произошло.

Тот вздохнул, опустил голову.

Тихо выдохнул:

— Нет…

И — взгляд в глаза.

Меж их взглядов едва не проскочила молния.

А может быть, и проскочила. Этим двоим, стоящим сейчас на краю бездны, было не до таких мелочей, как молнии от взглядов.

— Почему? — очень тихо поинтересовался Мелькор.

— Потому что либо я — твой друг и ты мне можешь доверять именно как другу, либо я — тот, кому тяжело в Ангбанде. Тот, кто любил и любит Свет Древ. Тот, кто не умеет подчиняться. Никому. Тот, кому Властелин Эндорэ не может доверять.