После войны. История Европы с 1945 года

Во-вторых, партия-государство должна была осуществлять монополию на экономические решения. Это было не так-то просто. Экономика восточноевропейских государств существенно различалась. Некоторые из них были современными, городскими и промышленными, со значительным рабочим классом; другие (большинство) были сельскими и бедными. Некоторые из них, такие как Польша и Венгрия, имели довольно значительные государственные секторы, начиная с довоенных стратегий защиты от немецкого экономического проникновения. В других странах, таких как Чехословакия, собственность и бизнес до войны находились в основном в частных руках. Некоторые страны и регионы имели процветающий коммерческий сектор; другие напоминали части самого Советского Союза. Большая часть региона серьезно пострадала от последствий Депрессии и автаркической протекционистской политики, принятой для борьбы с ней, но, как мы видели, во время войны некоторые промышленные отрасли — особенно в Венгрии и Словакии — фактически выиграли от немецких инвестиций в военное производство.

Несмотря на это разнообразие, за коммунистическим захватом власти вскоре последовало навязывание экономического единообразия по всему региону. Во-первых, в соответствии с ленинским переосмыслением «социализма» как вопроса собственности, а не общественных отношений, государство экспроприировало крупные фирмы в сфере услуг, торговли и промышленности, где они еще не находились в общественных руках. Затем государство захватило, обложило налогами или вытеснило из бизнеса все фирмы, в которых работало более пятидесяти человек. К декабрю 1948 года в Чехословакии почти не осталось частных предприятий с числом занятых более 20. К тому же времени 83% венгерской промышленности находилось в руках государства, 84% польской, 85% румынской и 98% болгарской.

Одним из средств ликвидации имущего среднего класса в Восточной Европе была денежная реформа. Это был эффективный способ уничтожения денежных сбережений крестьян и бизнесменов, обновление старых поборов, таких как принудительный налог на капитал. В Румынии она была предпринята дважды: в августе 1947 года (когда она имела законную цель покончить с гиперинфляцией) и в январе 1952 года, когда сбережения крестьян, накопленные за предыдущие четыре года (их мало на что можно было потратить), исчезли у них на глазах.

Как в Советском Союзе, так и в контролируемой им Восточной Европе крестьянство было обречено. Первые послевоенные реформы в сельской местности раздали небольшие участки земли большому числу фермеров. Но какими бы политически популярными эти реформы ни были, они лишь усугубили давний аграрный кризис в регионе: слишком мало инвестиций в машины и удобрения, слишком много незанятой рабочей силы и пять десятилетий неуклонного падения цен на сельскохозяйственную продукцию. Пока коммунистические партии Восточной Европы не утвердились у власти, они активно поощряли неэффективное перераспределение земель. Но с 1949 года они с нарастающей настойчивостью и агрессией перешли к уничтожению «нэпманов» и «кулаков»[53].

На ранних стадиях сельской коллективизации мелкие крестьяне-землевладельцы (ибо крупных землевладельцев на то время почти не осталось) подвергались карательным налогам (часто превышавшим их денежный доход), дифференцированным ценам и квотам, благоприятствовавшим новым колхозам и совхозам, изъятию продовольственных книжек и дискриминации их детей, лишенных доступа к среднему образованию. Даже в таких условиях удивительное количество самостоятельных крестьян держалось, хотя в основном на экономически незначительных «микрофундиях» в два гектара и меньше.

В Румынии, где десятки тысяч крестьян принудительно записали в колхозы осенью 1950 года, и где режим имел возможность без ограничений применять силу, будущий президент Николае Чаушеску смог лишь в 1962 году гордо объявить о завершении коллективизации крестьян «на три года быстрее запланированного». В Болгарии в ходе первых двух пятилеток, начавшихся в 1949 году, плодородные сельскохозяйственные угодья были полностью изъяты из частных рук. В Чехии, где коллективизация стартовала довольно поздно (в 1956 году большую часть пахотных земель все еще обрабатывали фермеры-собственники), 95% земель сельскохозяйственного назначения отобрали в последующие десять лет, и несколько меньше (85%) — в отсталых и труднодоступных регионах Словакии. Но здесь, как и в Венгрии и во всем регионе, независимые крестьяне остались только на бумаге. Принятые против них меры и разрушение рынков и распределительных сетей обеспечили их обнищание и разорение.