После войны. История Европы с 1945 года

Но межгосударственные отношения, а особенно между странами Советского блока, основывались не на благодарности или ее отсутствии. Польша была ценной для Москвы прежде всего как защитный буфер против немецкой или западной агрессии. Желательно, чтобы Польша стала социалистической, но необходимо, чтобы она оставалась стабильной и надежной. В обмен на польское внутреннее спокойствие Сталин был готов терпеть класс независимых фермеров, какими бы неэффективными и идеологически неразвитыми они ни были, и общественно активную католическую церковь, что было бы немыслимо дальше на юг или восток. Польские университеты также практически не трогали, тогда как в соседней Чехословакии и в других странах произошли чистки, которые оставили учреждения высшего образования без преподавательского состава.

Другим исключением, конечно, была Югославия. До раскола между Сталиным и Тито Югославия, как мы видели, больше всех восточноевропейских государств «продвинулась» на пути к социализму. Своим первым пятилетним планом Тито превзошел Сталина, поставив целью достичь наивысшего уровня промышленных инвестиций среди стран Советского блока. Семь тысяч колхозов было создано еще до того, как коллективизация началась в других государствах-сателлитах, а послевоенная Югославия была на пути к тому, чтобы превзойти саму Москву в эффективности и вездесущности своего репрессивного аппарата. Партизанские службы безопасности военного времени были расширены до полномасштабной полицейской сети, задачей которой, по словам Тито, было «вселить ужас в сердца тех, кому не нравится такая Югославия».

Доход на душу населения в Югославии на момент разрыва со Сталиным был самым низким в Европе, за исключением соседней Албании; и без того бедная страна была обречена на нищету в течение четырех лет оккупации и гражданской войны. Горькое наследие военного опыта Югославии дополнительно отягощал национальный состав этой последнего действительно многонационального государства в Европе. Согласно переписи населения 1946 года из 15,7 миллиона населения Югославии было: 6,5 миллионов сербов, 3,8 миллиона хорватов, 1,4 миллиона словенцев, 800 тысяч мусульман (в основном в Боснии), 800 тысяч македонцев, 750 тысяч албанцев, 496 тысяч венгров, 400 тысяч черногорцев, 100 тысяч валахов и неопределенное количество болгар, чехов, немцев, итальянцев, румын, русских, греков, турок, евреев и цыган.

Из них только сербы, хорваты, словенцы, черногорцы и македонцы получили отдельное признание в соответствии с Конституцией 1946 года, хотя их поощряли считать себя, как и всех остальных, «югославами».[56] И как для югославов, их перспективы были действительно мрачными. Как писал о стране Лоуренс Даррелл[57] другу-греку из Белграда в конце 40-х годов, «положение здесь очень печальное — почти как на войне, всюду толпы и бедность. Что же до коммунизма, мой дорогой Теодоре, то стоит приехать сюда лишь на немного, чтобы прийти к выводу, что за капитализм стоит бороться. Несмотря на его черноту и кровь, он менее печальный, серый и безнадежный, чем это косное и ужасное полицейское государство.»

В первые месяцы после разрыва со Сталиным Тито фактически стал более радикальным, более «большевистским», как бы доказывая правомерность своих притязаний и лживость своих советских критиков. Но эта поза никогда не могла сохраняться очень долго. Без внешней помощи, столкнувшись с весьма реальной перспективой советского вторжения, он обратился за помощью к Западу. В сентябре 1949 года американский экспортно-импортный банк ссудил Белграду 20 миллионов долларов. В следующем месяце Югославия заняла 3 миллиона долларов у Международного валютного фонда, а в декабре того же года подписала торговое соглашение с Великобританией и получила 8 миллионов долларов кредитов.

Советская угроза вынудила Тито увеличить расходы на оборону (как долю в скудном национальном доходе Югославии) с 9,4% в 1948 году до 16,7% в 1950 году. Военная промышленность страны была перемещена для безопасности в горы Боснии (что имело некоторые последствия в войнах 1990-х годов). В 1950 году Конгресс США, теперь убежденный в возможном значении Югославии в глобальной холодной войне, предложил еще 50 миллионов долларов помощи в рамках Акта о срочной помощи Югославии 1950 года, а в ноябре 1951-го выступил с соглашением, которое позволяло Югославии получать военную помощь согласно Акта о взаимной безопасности. К 1953 году югославский национальный дефицит по текущему счету был полностью покрыт американской помощью; в течение 1949-55 годов помощь Тито из всех западных источников составила 1,2 миллиарда долларов, из которых только 55 миллионов были погашены. Противостояние вокруг Триеста, которое с мая 1945 года омрачало отношения Югославии с Италией и Западом, было окончательно урегулировано в Меморандуме о взаимопонимании, подписанном Югославией, Италией, Великобританией и США 5 октября 1954 года.