После войны. История Европы с 1945 года

Полковник госбезопасности Владимир Комаров, проводивший расследование, стремился расширить обвинение, включив в него крупномасштабный еврейский заговор против СССР, управляемый из Вашингтона и Тель-Авива. Как он выразился Соломону Лозовскому, одному из заключенных: «Евреи — низкие, грязные люди, все евреи — паршивые ублюдки, вся оппозиция Партии состоит из евреев, евреи по всему Советскому Союзу ведут антисоветскую шепелявую кампанию. Евреи хотят истребить всех русских».[67] Однако такой откровенный антисемитизм, возможно, смутил бы даже Сталина; в конце концов пятнадцать подсудимых (все евреи) были тайно судимы летом 1952 года Военным трибуналом. Все, кроме одного, были казнены; единственная выжившая, Лина Штерн[68], получила десять лет тюрьмы.

Тем временем в государствах-сателлитах набирала силу антисемитская волна. В Румынии, где значительная часть еврейского населения пережила войну, антисионистская кампания началась осенью 1948 года и продолжалась с разной интенсивностью в течение следующих шести лет. Но размер румынской еврейской общины и ее связи с Соединенными Штатами препятствовали прямым нападкам на нее. Действительно, румыны некоторое время играли с идеей позволить своим евреям уехать — заявки на визы были разрешены с весны 1950 года и не прекращались до апреля 1952 года, когда только в Израиль уехали 90 000 румынских евреев.

Планы показательного суда в Румынии были сосредоточены вокруг (нееврейского) румынского коммунистического лидера Лукреция Петрешкану. Публично высказанные сомнения Петрешкану в отношении сельской коллективизации сделали его естественным кандидатом на румынский «процесс Райка», основанный на обвинениях в титоизме, и он был арестован в апреле 1948 года. Но к тому времени, когда следователи были готовы доставить его в суд, задачи изменились и дело Петрешкану связали с делом Анны Паукер. Паукер была еврейкой; дочь еврея, шохета[69] из Молдавии. Она стала первой еврейкой в истории Румынии (как среди женщин, так и среди мужчин), которая заняла пост министра (и первой женщиной-министром иностранных дел в мире). Она также была печально известной сторонницей жесткой линии в доктринальных и политических вопросах, что делало ее образцовой мишенью для румынского руководства, пытающегося заслужить популярность среди местного населения.

Смерть Сталина сорвала планы румынского коммунистического лидера Георге Георгиу-Дежа устроить показательный суд над Паукер и другими. Вместо этого на протяжении 1953 года и в начале 1954-го румынская Партия провела ряд тайных процессов над более мелкими фигурами, которых обвиняли в сионизме и шпионаже за деньги «агентов империализма». Жертв, среди которых были и действующие члены правой организации сионистов-ревизионистов, и еврейские коммунисты, на которых сионизм бросал тень, обвиняли в незаконных связях с Израилем и сотрудничестве с нацистами во время войны. Их приговорили к тюремному заключению сроком от десяти лет до пожизненного. Наконец в апреле 1954 года судили и самого Петрешкану, который провел в тюрьме шесть лет. Его признали виновным в шпионаже в пользу Британии и казнили.

Анне Паукер повезло больше: благодаря защите Москвы (сначала Сталина, а потом Молотова) она никогда не подвергалась прямому преследованию как «сионистка». В сентябре 1952 года ее исключили из партии, и вплоть до своей смерти в 1960 году она вела непубличную жизнь. Румынская коммунистическая партия, меньшая и более изолированная, чем любая из других восточноевропейских партий, всегда была раздираема междоусобицами, и поражение «правого» Петрешкану и «левой» Паукер было прежде всего фракционной победой диктатора Георгиу-Дежа, чей стиль правления (как и стиль его преемника Николае Чаушеску) до боли напоминал авторитаризм старого образца на Балканах.

В те годы румынская партия и правительственный аппарат были очищены от евреев, так же как ранее в Восточной Германии и Польше, еще двух странах, где одна партийная фракция смогла мобилизовать народные антиеврейские настроения против собственных партийных «космополитов». Восточная Германия имела для этого особенно благодатную почву. В январе 1953 года, когда в Москве разворачивался «заговор врачей», видные восточногерманские евреи и еврейские коммунисты бежали на запад. Один из членов восточногерманского Центрального комитета, Ганс Йендрецкий, требовал исключить евреев — «врагов государства» — из общественной жизни. Но по счастливой случайности, по времени или из благоразумия все три государства избежали полномасштабного антисемитского показательного суда, подобного тому, что планировали в Москве и довели до конца в Праге.