После войны. История Европы с 1945 года

Тем временем по всему континенту распространялся коварный американский продукт. В период с 1947 по 1949 год компания Coca-Cola открыла разливочные заводы в Нидерландах, Бельгии, Люксембурге, Швейцарии и Италии. Через пять лет после начала своего существования Западная Германия уже имела на своей территории 96 таких заводов и стала крупнейшим после США рынком сбыта напитка. Но в то время как в Бельгии и Италии выразили протест единичные личности, именно во Франции планы Coca-Cola подняли бурю общественного недовольства. Когда «Le Monde» сообщила, что компания поставила цель продать 240 миллионов бутылок во Франции в 1950 году, раздались громкие протесты. Коммунисты их поощряли, но не инициировали, ограничившись предупреждением том, что дистрибьюторские службы Coca-Cola будут выполнять двойную функцию — в качестве американской шпионской сети. Как написал автор редакционной колонки «Le Monde» 29 марта 1950 года, «Coca-Cola — Данциг[118] европейской культуры».

Шумиха вокруг «кока-колонизации» имела и положительную сторону (ходили слухи, что компания планирует прикрепить свой неоновый логотип к Эйфелевой башне...), но настроения, лежащие в его основе, были серьезными. Грубость американской культуры, от фильмов до напитков, и эгоизм и империалистические амбиции, которые прятались за присутствием США в Европе, не ставили под сомнение европейцы ни левого, ни правого политического лагеря. Советский Союз, возможно, и составлял насущную угрозу для Европы, однако коварным долгосрочным вызовом была именно Америка. Эта точка зрения получила поддержку после начала войны в Корее, когда США начали настаивать на перевооружении западных немцев. Теперь коммунисты могли смешивать свои нападки на «бывших нацистов» в Бонне с обвинениями в том, что Америка поддерживает «фашистский реваншизм». Националистическая враждебность к «англо-американцам», поощрявшаяся во время оккупации, но затихшая после освобождения, была отряхнута и принята на вооружение в Италии, Франции и Бельгии, а также в самой Германии — в частности Брехтом и другими восточногерманскими писателями.

Стремясь извлечь выгоду из этого врожденного, но широко распространенного страха перед войной и подозрительности ко всему американскому среди европейских элит, Сталин начал международное движение за мир. С 1949 года и до смерти Сталина «мир» был центральным элементом советской культурной стратегии. Движение за мир было начато в Польше в августе 1948 года на «Всемирном конгрессе интеллектуалов». За встречей Вроцлаве последовали первые «Мирные конгрессы», состоявшиеся в апреле 1949 года более или менее одновременно в Париже, Праге и Нью-Йорке. Движение мира якобы возглавлялось видными учеными и интеллектуалами, такими как Фредерик Жолио-Кюри, но коммунисты контролировали его различные комитеты, и его деятельность была тесно скоординирована с Коминформ, чей собственный журнал, издававшийся в Бухаресте, теперь назывался «За прочный мир, за народную демократию».

Само по себе Движение за мир имело большой успех. Воззвание, распространенное в Стокгольме в марте 1950 года от имени «Постоянного комитета Всемирного конгресса сторонников мира», собрало много миллионов подписей в Западной Европе (в дополнение к десяткам миллионов подписей, собранных на территории Советского блока). Действительно, сбор этих подписей был основной деятельностью Движения, особенно во Франции, где оно пользовалось самой сильной поддержкой. Но другие организации под зонтиком Движения за мир также продвигали ключевой тезис, что Советский Союз был на стороне мира, тогда как американцы (и их друзья в Корее, Югославии и в правительствах стран Западной Европы) — на стороне войны. В своей статье для «New Yorker», написанной из Парижа, Жанет Фленнер удивленно отмечала: «В настоящее время коммунистическая пропаганда пользуется самым невероятным успехом, особенно среди некоммунистов, который когда-либо имела во Франции».

Отношение коммунистов к своим массовым движениям было сугубо потребительским. Движение за мир всегда было лишь инструментом советской политики, поэтому в 1951 году оно внезапно подняло тему «мирного сосуществования», следуя изменению в международной стратегии Сталина. В частном порядке коммунисты — особенно в восточном блоке — не испытывали ничего, кроме презрения к иллюзиям своих «попутчиков». Во время организованных визитов в страны народной демократии сторонников Движения за мир (в подавляющем большинстве из Франции, Италии и Индии) их хвалили и чествовали за поддержку; но за их спинами над ними насмехались, называя «недотепами», новым поколением ленинских «полезных идиотов».