После войны. История Европы с 1945 года

Христианская демократия в Италии во многом напоминала аналогичные партии в Западной Германии, Нидерландах и Бельгии. Ей не хватало идеологического багажа. Безусловно, де Гаспери и его преемники позаботились о том, чтобы регулярно встречаться с ватиканскими властями и никогда не предлагали или не поддерживали никаких законов, которые не одобрял Ватикан. Послевоенная Италия была в некоторых отношениях моментом мести Церкви за агрессивно антиклерикальную светскость нового итальянского государства после 1861 года. Но активная роль Католической церкви в итальянской политике была меньше, чем хотели утверждать как ее защитники, так и ее критики. Общественный контроль в первую очередь обеспечивали влиятельные центральные министерства; стоит заметить, что де Гаспери, подобно коммунистическим партиям Восточной Европы сразу после войны, неотступно держал Министерство внутренних дел под непосредственным руководством христианских демократов.

С течением времени система патронажа и привилегий, созданая христианскими демократами, стала характерной для национальной итальянской политики в целом. Другим партиям пришлось действовать по образцу: в городах и районах, подконтрольных ИКП, особенно в «красной» Болонье и регионе Эмилия, коммунисты поддерживали своих друзей и отдавали предпочтение своим избирателям, городским рабочим и сельским мелким землевладельцам из Паданской равнины. Если и была какая-то разница, то она заключалась в том, что коммунисты делали упор на порядочность и честность своего муниципального управления, в отличие от широко признанной коррупции и слухов о связях с мафией в муниципалитетах под властью христианских демократов на Юге. В 1950-х годах крупномасштабная коррупция была почти монополией христианских демократов; в последующие десятилетия социалисты, которые управляли крупными городами Севера, с большим успехом подражали им. В политике коррупция в значительной степени является побочным продуктом возможностей.

Управление по-итальянски не претендовало на особый моральный образец, однако оно работало. Со временем целые сферы государственной и гражданской деятельности де-факто поделили политические семьи. Целые отрасли промышленности были «колонизированы» христианскими демократами. Контроль над газетами и радио, и трудоустройство в них — а позже и на телевидении — были разделены между христианскими демократами, социалистами и коммунистами; время от времени некоторые квоты доставались несколько уменьшенному представительству старомодных антицерковных либералов. Рабочие места и услуги создавались и предоставлялись пропорционально местному, региональному и национальному политическому влиянию. Каждый социальный организм, — от профсоюзов до спортивных клубов, были разделены на христианско-демократический, социалистический, коммунистический, республиканский и либеральный варианты. С экономической точки зрения система была ужасно расточительна и враждебна к частной инициативе и финансовой эффективности. Итальянское «экономическое чудо» (как мы увидим позже) произошло вопреки, а не благодаря ей.

И все же послевоенная стабильность в Италии была ключевой предпосылкой для экономического развития страны и последующих социальных трансформаций. И эта стабильность основывалась, как это ни парадоксально может показаться, на только что описанных довольно своеобразных институциональных механизмах. В стране не было стабильного большинства в пользу какой-либо одной партии или программы. Сложная избирательная система пропорционального представительства привела к тому, что парламенты были слишком разобщены, чтобы прийти к согласию относительно важного или противоречивого законодательства. Конституционный Суд, который мог бы определять соответствие законов послевоенной республиканской конституции, появился только в 1956 году, а вопрос о региональной автономии, о котором так много говорили, в парламенте проголосовали только через четырнадцать лет.

Соответственно, как и в Четвертой Республике Франции и по некоторым из тех же причин, Италией на практике управляли неизбранные администраторы, работающие в центральном правительстве или одном из многих полугосударственных учреждений. Этот явно недемократический результат заставил историков относиться к итальянской политической системе с некоторым пренебрежением. Возможности для взяток, подкупа, коррупции, политического патронажа и просто грабежа были действительно широкими и работали, прежде всего, на пользу фактической однопартийной монополии христианских демократов.