После войны. История Европы с 1945 года

Эти удивительно небольшие разницы в количестве полученных голосов напоминали выборы в довоенной республике, которые завершались подобными результатами. Таким образом, католическая и социалистическая Австрия столкнулись с новой перспективой вырождения парламентской политики в культурную гражданскую войну. Даже с помощью третьей стороны — либералов, которые позорно зависели от голосов бывших нацистов, и чьи голоса в любом случае неуклонно падали на каждых выборах, — ни одна австрийская партия не могла надеяться сформировать стабильное правительство а любой спорный закон мог вызвать неприятные воспоминания. Прогнозы по австрийской демократии были неутешительны.

Тем не менее Австрии не только удалось избежать повторения своей истории, но и за короткий промежуток времени суметь превратиться в образец альпийской демократии: нейтральную, процветающую и стабильную. Отчасти это было связано с тревожной близостью Красной Армии, оккупировавшей Нижнюю Австрию до 1955 года, а затем отступившей всего на несколько километров к востоку, — напоминание о том, что в число соседей Австрии теперь входят три коммунистических государства (Югославия, Венгрия и Чехословакия) и что уязвимое положение страны делало разумным проводить примирительную и бесконфликтную политику, внутри страны и за рубежом. Кроме того, холодная война придала Австрии ассоциативную идентичность — как западной, свободной, демократической страны, — которую, возможно, было бы трудно сформировать изнутри.

Но главный источник успешного послевоенного политического урегулирования Австрии заключался в широко признанной необходимости избегать идеологических столкновений, подобных тем, которые разрывали страну на части до войны. Поскольку Австрия должна была существовать отдельно — после 1945 года не могло быть и речи об аннексии ее своим немецким соседом, — ее политическим сообществам пришлось бы найти способ сосуществования. Решение, на котором остановились лидеры страны, состояло в том, чтобы исключить саму возможность конфронтации, управляя страной в постоянном тандеме. В политике две основные партии договорились сотрудничать на должностях: с 1947 по 1966 год Австрией управляла «Большая коалиция» социалистов и Народной партии. Министерства были тщательно разделены: Народная партия обычно назначала премьер-министра, социалисты — министра иностранных дел и так далее.

В государственном управлении, которое в послевоенной Австрии включало все государственные службы, большинство средств массовой информации и большую часть экономики, от банковского дела до лесозаготовок, было достигнуто аналогичное разделение обязанностей, известное как «Proporz».

Почти на всех уровнях рабочие места были заполнены по согласованию кандидатами, предложенными одной из двух доминирующих партий. Со временем эта система «мест для своих» глубоко вошла в жизнь Австрии, образовав цепочку взаимосвязанных покровителей и клиентов, которые решали практически все споры либо путем переговоров, либо путем обмена услугами и назначениями. Трудовые споры решались арбитражем, а не конфронтацией, поскольку двуединое государство стремилось пресечь инакомыслие, включив противоборствующие стороны в свою общую систему льгот и вознаграждений. Беспрецедентное процветание этих лет позволило Большой коалиции урегулировать разногласия или конфликты интересов и, по сути, приобрести консенсус, на котором зиждилось равновесие в стране.

Некоторые группы в австрийском обществе были неизбежно исключены из этой системы — мелкие лавочники, независимые ремесленники, изолированные фермеры, все, чья работа или неудобная позиция выводили их за рамки распределяемых льгот и должностей. И в округах, где та или иная сторона имела подавляющее преимущество, соразмерность иногда игнорировалась в пользу монополии на должности и услуги для членов этой партии. Но стремление избежать конфронтации обычно одерживало верх над местными интересами. Так же как вновь обретенный австрийский нейтралитет, что вытеснил неудобные воспоминания о более противоречивых идентичностях прошлого («габсбургской», «немецкой», «социалистической», «христианской») с восторгом восприняли как маркер национальной идентичности, так и пост-идеологические (на самом деле постполитические) последствия коалиционного правительства и Proporz-администрации стали определяющими для общественной жизни в Австрии.