После войны. История Европы с 1945 года

В следующем поколении все это должно было измениться. За два десятилетия после 1953 года реальная заработная плата в Западной Германии и странах Бенилюкса выросла почти втрое. В Италии темпы роста доходов были еще выше. Даже в Великобритании покупательная способность среднестатистического гражданина за эти годы почти удвоилась. К 1965 году на продукты питания и одежду приходилось всего 31% потребительских расходов в Великобритании; к 1980 году средний показатель по Северной и Западной Европе в целом составлял менее одной четверти.

У людей были свободные деньги, и они их тратили. В 1950 году западногерманские розничные торговцы продали всего 900 000 пар женских нейлоновых чулок (символический предмет роскоши первых послевоенных лет). Четыре года спустя, в 1953 году, они реализовали 58 миллионов пар. Что касается более традиционных товаров, то основное влияние этой революции сказывалось на упаковке и объеме продаж. В 1960-х годах, то есть в то время, когда последствия роста покупательной способности проявились наиболее отчетливо, начали появляться супермаркеты. В Нидерландах, где в 1961 году было всего семь супермаркетов, десять лет спустя их насчитывалось 520. За то же десятилетие количество супермаркетов в соседней Бельгии выросло с 19 до 456, во Франции — с 49 до 1833.[190]

Логика супермаркетов заключалась в том, что покупатели (в основном домохозяйки) за один поход в магазин потратят больше, если все, что они хотят (или могут захотеть), будет для удобства доступно в одном месте. Но это, в свою очередь, предполагало, что женщинам было куда складывать еду, когда они приносили ее домой; и это все чаще подразумевало наличие холодильника. В 1957 году в большинстве западноевропейских домохозяйств все еще не было холодильников (этот показатель варьировался от 12% в Западной Германии до менее чем 2% в Италии). Причина была не столько технической (к середине 1950-х годов практически во всей Западной Европе было полное электроснабжение, за исключением сельских районов Норвегии и южных и горных районов Италии), сколько логистической: пока домохозяйки не могли позволить себе купить много скоропортящихся продуктов за один выход и могли транспортировать их домой, не было особого смысла тратить большие суммы денег на холодильник.[191]

С этим связано и много других перемен, поэтому уже в 1974 году в большинстве стран отсутствие холодильника дома казалась бы странным: в Бельгии и Великобритании холодильник имели 82% домохозяйств; во Франции — 88%; в Нидерландах и Западной Германии — 93%. Самое удивительное то, что в Италии доля домохозяйств с холодильниками была самой высокой в Европе — 94%. Италия даже стала крупнейшим производителем холодильников и другой «белой бытовой техники» в Европе. Самих холодильников в 1951 году итальянские производители изготовили только 18,5 тысяч. Через двадцать лет Италия уже производила 5 миллионов 247 тысяч холодильников в год — почти столько же, сколько США, и больше, чем вся остальная Европа вместе взятая.

Вместе с домашним холодильником в те годы появилась и стиральная машинка. Она также должна была облегчить работу домохозяек, которые вдруг разбогатели, и стимулировать их расширить перечень покупок. Впрочем стиральной машинке понадобилось больше времени, чтобы завоевать себе место рядом с холодильником — отчасти потому, что в середине 1950-х годов более чем в половине домохозяйств Бельгии, Италии, Австрии, Испании и многих частей Франции и Скандинавии все еще не было проточной воды, а также потому, что электросеть во многих домах не смогла бы выдержать две мощных прибора в одном помещении.[192] Даже в 1972 году, когда жилища большинства западных европейцев уже были оборудованы туалетами и системой водопровода, только две трети домохозяйств имели стиральную машинку; их часть неуклонно, но медленно увеличивалось с каждым десятилетием. Много лет стиральные машины оставались недоступными для бедных, особенно для больших семей, которые испытывали в них наибольшую потребность. Отчасти по этой причине стиральные машины, подобно посудомоечным машинам, до середины 1970-х годов продолжали изображать на рекламной продукции рядом с другим домашней утварью состоятельного среднего класса.

Стиральные машины и холодильники становились все дешевле. Как и игрушки и одежда, они производились в гораздо больших масштабах, чем когда-либо прежде, поскольку инвестиции с одной стороны и устойчивый высокий спрос с другой привели к снижению цен. Даже во Франции, где массовое производство всегда немного отставало, оборот в индустрии игрушек годы беби-бума (1948-1955) увеличился на 350%. Но самое сильное влияние нового поколения трудоустроенных потребителей товаров ощущалось не дома, а за его пределами. Наиболее существенной мерой европейского благосостояния стала революция, которую совершил семейный автомобиль.