После войны. История Европы с 1945 года

Со смерти Сталина до 1967 года антисемитизм, хотя и был распространен в Восточной Европе и в самом Советском Союзе, держался в стороне от официальной коммунистической риторики. После войны большинство выживших евреев Восточной Европы уехали на запад или в Израиль. Из тех, кто остался, многие бежали, если могли, в ходе преследований в последние годы жизни Сталина. Все еще оставались значительные общины евреев в Польше и Венгрии; но большинство из них не были практикующими евреями и, как правило, вообще не считали себя евреями. Те, кто родились после войны, часто даже не знали, кем были, — их родители предпочитали об этом молчать.[286]

Коммунисты-евреи, которых до сих пор было много, особенно в Польше (некоторые из них занимали политические посты, другие учились в университетах или имели другую работу, которая требовала высокой квалификации), были в основном безразличны к своему еврейскому происхождению. Некоторые из них наивно предполагали, что их безразличие разделяют и другие поляки. Но они представляли собой соблазнительную мишень для любого, кто хотел добраться до власти внутри Партии и заработать себе славу на пустой демагогии.[287] Не хватало только повода, и Шестидневная война в июне 1967 года между Израилем и его арабскими соседями, предоставила его. Советская поддержка арабского дела узаконила громкую критику Израиля, сионизма — и евреев.

Поэтому в речи 19 июня 1967 года Гомулка, осудив тех, кто поддержал Израиль в недавнем конфликте, беззастенчиво уравнял своих оппонентов-евреев и Еврейское государство: «Я хочу заявить, что мы не собираемся стоять на пути в польских граждан еврейской национальности, если они хотят вернуться в Израиль. Наша позиция заключается в том, что каждый польский гражданин может иметь только одну родину — Польскую Народную Республику. Пусть все, кто чувствует, что эти слова касаются их, независимо от их национальности, сделают соответствующие выводы. Нам в нашей стране не нужна пятая колонна». Определение евреев как пятой колонны Польши транслировалось по радио и на телевидении, его услышали миллионы поляков. Что это означало, ни у кого не вызывало сомнений.

Выражал ли Гомулка свои собственные взгляды; искал ли козлов отпущения за политические неудачи последнего десятилетия; или просто предвидел усилия Мочара сместить его и решил обойти своих противников-сталинистов с фланга, было не ясно. Но последствия его решения были драматичными. Польские власти обрушили поток предубеждений против евреев: по всей Польше, но особенно в партии и в академических учреждениях. Партийные аппаратчики распространяли слухи о том, что экономические недостатки и другие проблемы — дело рук коммунистов-евреев. Были открыто проведены различия между «хорошими» коммунистами, которые заботились о польских национальных интересах, и другими (евреями), чьи истинные цели были в другом месте.

В 1968 году родители и другие родственники арестованных или исключенных студентов-евреев были сами уволены с официальных или академических должностей. Прокуроры обращали особое внимание на имена и происхождение студентов и профессоров, которые представали перед судом; этот подход был известен со времени процесса Сланского и остальных процессов 1950-х годов, но в коммунистической Польше такое происходило впервые. В разгар антисемитского безумия газеты определяли евреев по критериям, взятым непосредственно из нюрнбергских законов, что, возможно, неудивительно, учитывая присутствие бывших польских фашистов среди сталинистского крыла правящей партии.

Теперь евреям было предложено покинуть страну. Многие сделали это в унизительных условиях и с большими личными издержками. Из оставшихся в Польше 30 000 евреев около 20 000 уехали в течение 1968-69 годов. Осталось только несколько тысяч, в основном старые и молодые — в частности Михник и другие студенты, которые теперь отбывали свои тюремные сроки. От этого переворота выиграл Мочар и его сторонники, которые заняли партийные и правительственные должности, освобожденные их предшественниками-евреями. Зато в проигрыше, кроме польских евреев, оказались образовательные учреждения страны, которые утратили многих из своих лучших ученых и преподавателей, в том числе Колаковского — сам он не был евреем, но был женат на еврейке. Гомулка, который слишком поздно понял, каких демонов выпустил, был отстраннен от должности два года спустя. Польша на много лет приобрела за рубежом репутацию страны, которая преследует свое еврейское меньшинство.