После войны. История Европы с 1945 года

Чтобы понять важность этих событий, особенно для Западной Европы, важно напомнить, что цены на нефть, в отличие от практически любого другого сырья, от которой зависела тогдашняя промышленная экономика, оставались почти неизменными на протяжении десятилетий экономического роста. Один баррель саудовской легкой нефти — эталонный показатель — стоил 1,93 доллара в 1955 году; в январе 1971 года он стоил всего 2,18 доллара. Учитывая умеренную инфляцию цен в те годы, это означало, что в реальном выражении нефть действительно подешевела. ОПЕК (Организация стран — экспортеров нефти), основанная в 1960 году, занимала инертную позицию и не проявляла намерения заставлять ее членов — крупнейших экспортеров использовать свои нефтяные резервы как политическое оружие. Запад привык к легкодоступному и удивительно дешевому топливу — жизненно важному компоненту за долгие годы процветания.

Насколько это жизненно важно, видно из неуклонно растущего места нефти в европейской экономике. В 1950 году на твердое топливо (в подавляющем большинстве уголь и кокс) приходилось 83% энергопотребления Западной Европы; на нефть приходилось всего 8,5%. К 1970 году эти показатели составляли 29% и 60% соответственно. Семьдесят пять процентов потребностей Италии в энергии в 1973 году удовлетворялось за счет импорта нефти; для Португалии этот показатель составлял 80%.[302] Великобритания, которая на некоторое время стала самодостаточной благодаря недавно обнаруженным запасам нефти в Северном море, начала добычу только в 1971 году. Потребительский бум конца пятидесятых — шестидесятых годов значительно усилил зависимость Европы от дешевой нефти: десятки миллионов новых машин на дорогах Западной Европы не могли ездить ни на угле, ни на электроэнергии, которую теперь генерировали, особенно во Франции, атомные электростанции.

До сих пор импортное топливо оценивалось в фиксированных долларах. Таким образом, плавающие обменные курсы и повышение цен на нефть создали беспрецедентный элемент неопределенности. В то время как цены и заработная плата неуклонно, хотя и умеренно, росли в течение предыдущих двух десятилетий — приемлемая цена за социальную гармонию в эпоху быстрого роста, — денежная инфляция сейчас взлетела. По данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), уровень инфляции в некоммунистической Европе в 1961-1969 годах был устойчивым на уровне 3,1%; в 1969-1973 годах он составлял 6,4%; в 1973-1979 годах он составлял в среднем 11,9%. В пределах этой общей цифры наблюдались значительные национальные различия: в то время как уровень инфляции в Западной Германии в 1973-1979 годах составлял приемлемые 4,7%, в Швеции наблюдался уровень в два раза выше. В те годы цены во Франции росли в среднем на 10,7% в год. В Италии уровень инфляции составил в среднем 16,1%, в Испании — более 18%. Средний показатель по Великобритании составлял 15,6%, но в худший год (1975) уровень инфляции в Великобритании превысил 24% в год.

Такая сильная инфляция цен и зарплат в истории произошла не впервые. Но после стабильных ставок 1950-1960-х для большинства людей и правительств это было чем-то необычным. Еще хуже то, что инфляция семидесятых в Европе — вместе со вторым повышением цен на нефть в 1979 году, когда свержения шахиншаха в Иране вызвало панику на рынке нефти и 150-процентный рост цен в период с декабря 1979 года по май 1980 года — происходила не так, как раньше. В прошлом инфляция была связана с ростом, часто чрезмерно быстрым ростом. Великие экономические депрессии конца девятнадцатого века и 1930-х годов сопровождались дефляцией[303]: резким падением цен и заработной платы, вызванным, как казалось наблюдателям, чрезмерно жесткими валютами и хроническим занижением расходов как правительствами, так и гражданами. Но в Европе 1970-х годов общепринятая модель, казалось, больше не применялась.

Вместо этого Западная Европа начала испытывать то, что неэлегантно назвали «стагфляцией»: инфляцию заработной платы/цен и экономический спад одновременно. Сегодня это сочетание уже не кажется таким странным, как его воспринимали современники. К 1970 году великая европейская миграция избыточной сельской рабочей силы в производительную городскую промышленность закончилась; не стало «ниши», которую можно было занять, а темпы производства начали неумолимо падать. Отсутствие безработицы в ведущих промышленных экономиках Европы и в экономиках, ориентированных на сферу услуг, до сих пор было нормой: даже в 1971 году уровень безработицы в Великобритании составлял 3,6%, во Франции — только 2,6%. Но это означало, что организованные работники, привыкшие торговаться с позиции силы, теперь сталкивались с работодателями, чьи высокие доходы начинали падать.