После войны. История Европы с 1945 года

Как можно догадаться из последнего наблюдения, линии разделения в Северной Ирландии были удивительно запутанными. Религиозный раскол между протестантами и католиками был реальным и соответствовал общинному расколу, воспроизводимому на каждом этапе жизни: от рождения до смерти — образованием, местом жительства, заключением браков, трудоустройством и отдыхом. При этом он имел давнюю историю: воспоминания о спорах и победах XVII и XVIII веков для непосвященных могут показаться до абсурда ритуальными, но они опирались на реальные факты. Однако, несмотря на попытки ИРА вплести марксистские категории в свою риторику, разделение на католиков и протестантов никогда не было классовым в традиционном понимании. С обеих сторон были рабочие и священники, а также, в меньшей степени, землевладельцы, предприниматели и квалифицированные специалисты.

Более того, многие католики Ольстера не испытывали настоятельного желания, чтобы ими управляли из Дублина. В 1960-е годы Ирландия все еще оставалась бедной и отсталой страной, и уровень жизни на Севере, хотя и был ниже, чем в большинстве остальных районов Великобритании, все еще был значительно выше среднего по Ирландии. Даже католики считали Ольстер лучшим с экономической точки зрения вариантом. Протестанты, между тем, очень сильно отождествляли себя с Великобританией. Это чувство ни в коем случае не было встречено взаимностью остальной частью Великобритании, которая мало думала о Северной Ирландии (если вообще думала о ней). Старые отрасли промышленности Ольстера, как и в остальном Соединенном Королевстве, в конце 1960-х годов находились в состоянии упадка, и правительству в Лондоне уже было ясно, что тамошнее преимущественно протестантское рабочее сообщество имеет неопределенное будущее. Но помимо этого, справедливо будет сказать, что британские власти в течение многих десятилетий всерьез не занимались Ольстером.

ИРА превратилась в маргинальную политическую секту, объявив Ирландскую Республику незаконной из-за территориальной неполноценности, в то же время подтвердив свое «революционное» стремление создать другую Ирландию, радикальную и единую. Невнятная устаревшая риторика ИРА мало привлекала молодое поколение новобранцев (в том числе семнадцатилетнего Джерри Адамса, уроженца Белфаста, который присоединился к ней в 1965 году), которые больше интересовались действиями, чем доктриной, и которые создали свою собственную организацию, подпольную «Временную» ИРА.[313] Боевики, набранные в основном из Дерри и Белфаста, появились как раз вовремя, чтобы воспользоваться волной демонстраций за гражданские права по всему Северу. Протестующие требовали давно назревших политических и гражданских прав для католиков от правительства Ольстера в замке Стормонт, но не встречали в ответ ничего, кроме политической непримиримости и полицейских дубинок.

«Проблемы», которые должны были охватить общественную жизнь Северной Ирландии — и в некоторой степени Великобритании — в течение следующих трех десятилетий, были вызваны уличными боями в Дерри после традиционного «Марша мальчиков-подмастерьев[314]» в июле 1969 года, проведенного в ознаменование поражения якобитов и католиков 281 год назад. Столкнувшись с растущим общественным насилием и требованиями католических лидеров к Лондону вмешаться, правительство Великобритании направило британскую армию и забрало у местной полиции контроль над шестью графствами. Армия, набранная в основном на материковой части Великобритании, была явно менее пристрастной и в целом менее жестокой, чем местная полиция. Поэтому есть определенная ирония судьбы в том, что ее присутствие обеспечило вновь сформированной «Временной» ИРА ее основное требование: чтобы британские власти и их войска покинули Ольстер в качестве первого этапа на пути к воссоединению острова под ирландским правлением.

Англичане не ушли. Непонятно, как они могли уйти. В 1970-х годах разнообразные попытки построить доверие между общинами и предоставить провинции возможность самостоятельно вести свои собственные дела вызывали подозрения и непримиримость с обеих сторон. Католики, даже если им не нравились их собственные вооруженные экстремисты, имели горький опыт и не доверяли обещаниям о разделении власти и гражданском равенстве, исходящим от протестантского руководства Ольстера. Последние, всегда неохотно шедшие на реальные уступки католическому меньшинству, теперь всерьез опасались непримиримых боевиков ИРА. Без британского военного присутствия провинция еще больше погрузилась бы в открытую гражданскую войну.