После войны. История Европы с 1945 года

Но одновременно происходили и более глубокие изменения. В течение 1970-х и начале 1980-х традиционное французское общество и старый образ жизни — которые с любовью по-разному называли и вспоминали как «глубинная Франция», «старая добрая Франция», «вечная Франция» — казалось, исчезали на их глазах. Модернизация сельского хозяйства 1950-х и 1960-х годов, миграция сыновей и дочерей крестьян в города, истощили и обезлюдели французскую сельскую местность. Оживление национальной экономики привело к изменению условий работы, поездок и досуга нового класса городских жителей. Дороги и железнодорожные пути, которые десятилетиями зарастали кустарниками и пылились, строили или прокладывали заново или же заменяли на практически новую сеть национальных коммуникаций. Города и городки, долгое время сохранявшиеся в убогом облике упадка и недостаточных инвестиций, становились многолюдными и энергичными.

Французы не всегда были довольны скоростью перемен. Возникли политические движения протеста против ускорения и урбанизации общественной жизни, роста городов и депопуляции сельской местности. Одно наследие шестидесятых годов — возобновившийся интерес к местным и региональным языкам и культуре — казалось, угрожало самой территориальной целостности и единству Франции. Испуганным современникам казалось, что их страна одновременно модернизируется и раскалывается на части. Но страна удержалась. В Великобритании взаимосвязь между всеобъемлющим государством и неэффективной экономикой, на которую Маргарет Тэтчер сделала такой уничижительный акцент, многим казалась очевидной. Но во Франции именно само государство, казалось, было ключом к экономическому возрождению страны. Ее управленцы были интеллектуальной элитой страны; ее планировщики считали себя классом беспристрастных государственных служащих, которых не касались кратковременные идеологические страсти и социальные взрывы в стране. Политика во Франции резко разделила нацию по вопросу о том, кто получит власть и с какими социальными целями; но по вопросу о том, как они должны использовать эту власть, существовал удивительный практический консенсус.

С 1958 по 1969 год Французским государством руководил Шарль де Голль. Оказалось, что сознательно традиционный стиль президента и его нескрываемое равнодушие к нюансам экономического планирования не препятствовали изменениям. Совсем наоборот: именно под прикрытием полуавторитарной конституции, адаптированной к требованиям харизматичного военного автократа, Франция начала революционную модернизацию, которая, среди других причин, спровоцировала протесты 1968 года; на самом деле именно неудобное сочетание старомодной патерналистской власти и дестабилизирующих общественных изменений вызвало эти протесты.

Оппоненты и критики де Голля часто указывали на «недемократический способ», которым генерал захватил и осуществлял власть («постоянный государственный переворот», по определению Франсуа Миттерана, приведенныму в листовке 1965 года), но возможности и атрибуты практически неограниченной президентской власти оказались не менее заманчивыми и для его преемников всех политических мастей. А особенности системы прямых президентских выборов отодвигали в тень выборы парламентские, которые происходили раз в пять лет, придавая особое значение личности и политическим навыкам отдельных кандидатов, вокруг которых политическим партиям волей-неволей пришлось перегруппироваться. Именно на этом фоне восходила звезда величайшего из них — Миттерана.

Как и Маргарет Тэтчер, Франсуа Миттерана невозможно было представить в той роли, которую он должен был сыграть в судьбе своей страны. Он родился в семье ревностных католиков на консервативном юго-западе Франции. Студентом в 1930-х годах изучал юриспруденцию и разделял правые взгляды, а также активно принимал участие в некоторых наиболее радикальных антидемократических движениях той эпохи. Большую часть Второй мировой войны он провел в качестве младшего служащего коллаборационистского правительства в Виши и успел переметнуться на другую сторону как раз вовремя, чтобы после войны выдавать себя за участника Сопротивления. Его парламентская и правительственная карьера в Четвертой республике прошла во многих мелких левоцентристских партиях, ни одна из которых не была связана с марксистским мейнстримом.

Даже когда он безуспешно баллотировался на пост президента в 1965 году при поддержке официальных левых партий, Миттеран ни в коем случае не был их кандидатом и старался держаться от них на расстоянии. Только в 1969 году, когда после позорного поражения на выборах 1968 года старая Социалистическая партия распалась, Миттеран начал планировать свою роль в ее возрождении. Заявка на захват власти произошла в 1971 году с появлением новой Социалистической партии под руководством Миттерана и нового поколения амбициозных парней, набранных, чтобы служить ему.