После войны. История Европы с 1945 года

Во время первого тура президентских выборов 1981 года два кандидата от консерваторов — Жискар д'Эстен и молодой Жак Ширак, вместе превзошли результаты Миттерана и Марше (последний получил только 12,2% голосов). Но во втором туре, который состоялся через две недели между двумя кандидатами с наибольшим количеством голосов, Миттеран заручился поддержкой социалистов, коммунистов, борцов за окружающую среду и даже обычно не склонных к сотрудничеству троцкистов. Он более чем вдвое увеличил свой результат первого тура и победил Жискара, став первым социалистом, который возглавил европейское государство в результате прямого голосования. Он быстро распустил парламент и назначил выборы в законодательные органы, на которых его собственная партия победила как коммунистов, так и правых, получив абсолютное большинство в Национальном собрании. Социалисты полностью контролировали Францию.

Спонтанные торжества, которые сопровождали победу социалистов, были беспрецедентными. Для десятков тысяч (в основном молодых) сторонников Миттерана, которые танцевали на улицах, это был «великий вечер», канун революции, начало кардинально новой эпохи. Было бы неосторожно утверждать такое только на основании результатов выборов. Как и во время прошлых избирательных переворотов — когда в апреле 1936 года победил французский Народный фронт, с чем сразу же начали сравнивать успех Миттерана, или когда победу в 1979 году получила Маргарет Тэтчер — распределение голосов во Франции в 1971 году кардинально не изменилось. На самом деле результат Миттерана в первом туре был даже хуже, чем во время его первых попыток баллотироваться в президенты в 1965 и 1974 годах.

В этом случае свою роль сыграло то, что левые избиратели во втором туре дисциплинированно сплотились вокруг Миттерана, вместо того чтобы проявить сектантское упрямство и воздержаться от голосования, а также то, что среди сторонников правого фланга не было единства. Из тех, кто голосовал за Ширака в первом туре президентских выборов 1981 года, две недели спустя 16% отдали свои голоса Миттерану — вместо того, чтобы переизбрать уходящего президента Жискара д'Эстена, человека, которого искренне не любили сторонники голлиста Ширака. Если бы правые не разделились таким образом, не было бы ни президента Миттерана, ни абсолютной победы социалистов на последующих парламентских выборах — и не было бы «великого вечера» радикальных ожиданий.

Это стоит подчеркнуть, потому что, казалось, столько зависит от результатов выборов 1981 года. С позиции сегодняшнего дня ясно, и Миттеран это сам осознавал, что его достижения в 1981 году заключались в «нормализации» процесса чередования власти во Французской республике, создании возможности для социалистов считаться нормальной правительственной партией. Но сторонники Миттерана в 1981 году смотрели на это совершенно иначе. Их целью было не нормализовать смену власти в будущем, а захватить ее и использовать здесь и сейчас. Они приняли за чистую монету обещание своего лидера относительно радикальных изменений, его обязательство покончить не только с коррупцией и застоем лет Жискара, но и с собственно капиталистической системой. Воинственные французские социалисты, которые так долго были отстранены от власти, могли свободно помечтать о революции.

Французские левые не были у власти в течение многих десятилетий; на самом деле они никогда не имели власти, которую не ограничивали бы партнеры по коалиции, несговорчивые банкиры, кризисы валютных курсов, чрезвычайные ситуации на международной арене и ряд других оправданий, почему они не смогли построить социализм. В 1981 году казалось, что ни одно из этих обстоятельств уже не стоит на пути, и их поражению не будет оправданий. Более того, в радикальной политической культуре Франции понимание связи между государственной властью и воплощением революционных изменений было столь глубоко укоренившимся, что сам факт победы на выборах воспринимали как знак грядущей социальной конфронтации.

Как и сам Маркс, французские левые отождествляли все реальные изменения с политической революцией вообще и Великой французской революцией частности. Поэтому и с 1871-м, и даже с 1791 годом проводили яркие параллели. Ничто из того, что Миттеран сказал в ходе предвыборной кампании, не заставило наиболее преданных его последователей думать иначе. Чтобы «уничтожить» коммунистов и левое крыло собственной партии, Миттеран украл их революционные знамена. Своей предвыборной кампанией он создал определенные ожидания, и теперь все ждали, что он их выполнит.