После войны. История Европы с 1945 года

Люди, ваше правительство вернулось к вам.

Вацлав Гавел, инаугурационная речь, 1 января 1990 года

Традиционная версия истории окончательного упадка коммунизма начинается с Польши. 16 октября 1978 года Кароль Войтыла, краковский кардинал, был избран Папой Римским под именем Иоанна Павла II. Он стал первым поляком, который занял такую высокую должность. Его избрание вызвало беспрецедентные для тех времен ожидания. Кое-кто в Католической церкви считал его вероятным радикалом: он был молод (ему было всего пятьдесят восемь, когда он стал папой в 1978 году, а архиепископом краковским — в тридцать с небольшим), но уже принимал участие во Втором Ватиканском соборе. Этому энергичному и харизматичному мужчине суждено было завершить работу понтификов Иоанна XXIII и Павла VI и привести Церковь в новую эпоху. Он был пастором, а не чиновником курии.

Консервативные католики утешались репутацией Войтылы, которую он заслужил за непоколебимую теологическую твердость и моральную и политическую категоричность, порожденный его опытом в качестве священника и прелата при коммунизме. Это был человек, который, несмотря на всю свою репутацию «папы идей», открытого для интеллектуального обмена и научных дискуссий, не пошел бы на компромисс с врагами Церкви. Последствия радикальных реформ Иоанна XXIII отбили его первоначальный энтузиазм в отношении перемен. Ко времени своего избрания он уже был как административным, так и доктринальным консерватором.

Польское происхождение Карола Войтылы и трагические ранние годы его жизни в определенной степени объясняют необыкновенную силу его убеждений и особый характер его папства. Он потерял мать, когда ему было восемь (а три года спустя — и своего единственного старшего брата Эдмунда; единственный близкий родственник, который остался жив, его отец, погиб на войне, когда ему было девятнадцать лет). После смерти матери отец отвез его в святилище Девы Марии в Кальварии-Зебжидовской, а в более поздние годы он часто совершал туда паломничества. Зебжидовска, как и Ченстохова, — важное место культа Девы Марии в современной Польше. Уже в возрасте пятнадцати лет Войтыла был председателем братства Марии в Вадовицах, его родном городе, что уже тогда свидетельствовало о его приверженности к культу Девы Марии (что в конечном счете объясняло то особое внимание, которое он уделял вопросам брака и аборта).

Видение христианства новым папой основывалось на особом мессианском стиле польского католицизма. В современной Польше он видел не только боевой восточный фронт истинной Веры, но страну и людей, избранных служить образцом и мечом Церкви в борьбе, как против восточного атеизма, так и против западного материализма.[409] Это, а также то, что он долго служил в Кракове, в изоляции от западных теологических и политических течений, по-видимому, объясняет его склонность исповедовать несколько ограниченное и тревожное польское видение христианства.

Но одновременно это объясняет неистовую поддержку, которую он имел в своей родной стране. С самого начала папа порвал с космополитическим согласием своих предшественников в отношении современности, секуляризма и компромисса. Его мировое турне, которое довершали тщательно продуманные выступления на больших стадионах в сопровождении громадных распятий и световых, звуковых и театрализованных спецэффектов, осуществлялось как определенная миссия. Это был Большой Папа, который нес себя и свою Веру в мир: в Бразилию, Мексику, США и Филиппины; в Италию, Францию и Испанию; но прежде всего — в саму Польшу.

Отказавшись от осторожной «остполитики» своих предшественников, 2 июня 1979 года Иоанн Павел II прибыл в Варшаву в свое первое из трех выдающихся «паломничеств» в коммунистическую Польшу. Его встретили огромные, восхищенные толпы. Его присутствие подтвердило и усилило влияние Католической церкви в Польше; но папа стремился не просто поддержать пассивное прозябание христианства при коммунизме. К некоторому дискомфорту своих собственных епископов, он начал открыто предостерегать католиков в Польше и повсюду в Восточной Европе от любого компромисса с марксизмом, и предлагать свою Церковь не просто как тихое убежище, но как альтернативный полюс морального и социального авторитета.