После войны. История Европы с 1945 года

Что касается сторонников мира, то репрессии в Варшаве волновали их гораздо меньше, чем воинственная риторика, которая звучала из Вашингтона. Несмотря на то, что решение НАТО разместить новые ракеты сопровождалось предложением переговоров по ограничению оружия такого типа, казалось все более очевидным, что США при своем новом президенте приняли новую и агрессивную стратегию.

Воинственность Вашингтона в значительной степени проявлялась только на словах: когда Рональд Рейган требовал «оставить Польшу Польшей», назвал Москву «империей зла» (в марте 1983 года), он заигрывал с американской аудиторией. В конце концов, он же и начал переговоры о сокращении ядерных вооружений, и предложил отвести американские ракеты средней дальности, если бы Советы сделали то же самое. Но Соединенные Штаты действительно приступили к реализации большой программы перевооружения. В ноябре 1982 года они заявили о создании баллистической системы МХ, нарушив Договор об ограничении стратегических наступательных вооружений, а еще через пять месяцев — о запуске «Стратегической оборонной инициативы» («звездных войн»), чем вызвали протест со стороны Советского Союза на тех основаниях, что они нарушают Договор об ограничении систем противоракетной обороны 1972 года. Официальная военная помощь и тайная поддержка Афганистана и Центральной Америки постоянно расширялась. В 1985 году расходы США на оборону выросли на 6% — в мирное время это было беспрецедентное увеличение[415].

Еще в сентябре 1981 года Рейган предупреждал, что без соглашения о ядерном оружии, выполнение которого можно проверять, начнется гонка вооружений, а если она начнется, то в ней победят США. Так и произошло. Позже на развитие оборонных возможностей Америки смотрели, как на искусно созданный рычаг, который подорвал финансовые ресурсы советской системы и в итоге разрушил ее. Впрочем, такая оценка не совсем точна. Гонка вооружений, которую Советский Союз начал еще в 1974 году, была ему не по карману. Однако самого банкротства было маловато, чтобы поставить коммунизм на колени.

Вторая «холодная война» и кажущаяся воинственность США, несомненно, увеличили давление на недееспособную систему, которая уже давала трещины. Советский Союз построил военную машину, которая победила Гитлера, оккупировала половину Европы и в качестве оружия могла соперничать с Западом на протяжении сорока лет, но ужасной ценой. На пике затрат около 30-40% советских ресурсов шли на военные нужды — в четыре или пять раз больше, чем в США. Многим советским экспертам уже тогда было понятно, что страна не может нести такое бремя бесконечно. В долгосрочной перспективе экономический счет за это многолетнее военное наращивание должен быть оплачен.

Но, по крайней мере в краткосрочной перспективе, внешняя напряженность, вероятно, помогала поддерживать режим. Советский Союз, возможно, и был потемкинской деревней размером с континент — «Верхняя Вольта с ракетами» по лаконичному определению Гельмута Шмидта но, — в конце концов, у него были эти ракеты, и они придавали определенный статус и уважение их владельцам. Более того, уже не молодые советские руководители, в частности, председатель КГБ Юрий Андропов, очень серьезно относились к американской угрозе. Как и их визави в Вашингтоне, они действительно верили в то, что другая сторона рассматривает возможность ядерной войны на опережение. Жесткая линия Рейгана, и в частности его Стратегическая оборонная инициатива, сделали старое советское руководство еще менее склонным к компромиссам.

Настоящая военная дилемма, перед которой стояли советские лидеры, была не в Европе и не в Вашингтоне, а в Кабуле. Со всем уважением к запоздалой чувствительности Джимми Картера к советским стратегическим амбициям, вторжение СССР в Афганистан в 1979 году не открыло нового фронта в стратегической войне коммунизма со свободным миром. Его причиной, скорее всего, были внутренние страхи. Перепись населения СССР 1979 года выявил беспрецедентный рост населения (в основном мусульманского) советской Центральной Азии. В Казахстане и других советских республиках на границе с Афганистаном — в Туркменистане, Узбекистане и Таджикистане — количество населения с 1970 года возросло на 25%. В то время как население Украины увеличилось только на 4%, население Таджикистана выросло почти вдвое. Европейская Россия, как казалось ее лидерам, находилась под демографической угрозой со стороны своих внутренних меньшинств: как признал больной Леонид Брежнев на 26-м съезде своей партии в феврале 1981 года, все еще оставались «национальные вопросы», которые требовали решения.