После войны. История Европы с 1945 года

Другие страны повели себя ненамного лучше. Хотя Лондон в конце концов и поддержал требования США относительно вмешательства, в первые, решающие годы югославского конфликта британское правительство втихаря препятствовало любому прямому вмешательству со стороны ЕС или НАТО. Кроме того, Британия постыдно повела себя с югославскими беженцами: в ноябре 1992 года, когда поток отчаявшихся, бездомных боснийцев достиг пика, Лондон заявил, что ни один босниец не сможет въехать в Соединенное Королевство без визы. Со стороны коварного Альбиона это был апогей цинизма. Поскольку в Сараево не было британского посольства, которое могло бы выдавать такие визы, боснийская семья могла получить их только в том случае, если бы приехала в британское посольство в другой стране... а тогда британское правительство могло бы заявить (и так и делало), что, поскольку они уже где-то нашли приют, Британия их не впустит. Таким образом, в то время как Германия, Австрия и скандинавские страны щедро приняли сотни тысяч югославских беженцев в период с 1992 по 1995 год, в Великобритании фактически наблюдалось сокращение числа просителей убежища в эти же годы.

Хотя Вашингтону потребовалось необычайно много времени, чтобы сосредоточиться на событиях на Балканах, как только США начали там действовать, их послужной список заметно улучшился. Действительно, тот факт, что именно с подачи американцев начинался каждый этап международного вмешательства, было источником постоянного унижения для западноевропейских союзников. Но США также тянули время — в основном потому, что американский оборонный истеблишмент не хотел идти ни на какие риски, а многие американские политики продолжали считать, что их страны этот конфликт не касается. Идею привлечения сил НАТО в этих новых обстоятельствах — или мысль о том, что США в одностороннем порядке могут вмешаться во внутренние дела суверенного государства, с которым у них не было разногласий, — продвинуть было непросто. Как в разгар войны в Боснии заметил государственный секретарь Уоррен Кристофер, это была «адская проблема».

Что касается самих югославов, то с честью не вышел никто. Крах югославской федеральной системы был спровоцирован Белградом, но Любляна и Загреб не скорбели об этом. Несомненно, боснийские мусульмане имели лишь ограниченные возможности для совершения собственных военных преступлений — по большей части они становились объектом агрессии других народов. Они потеряли больше всех, а уничтожение Сараево оплакивали особенно. В своих скромных масштабах боснийская столица была поистине космополитичным городом: возможно, последним из многонациональных, многоязычных, универсальных городских центров, которые когда-то были славой Центральной Европы и восточного Средиземноморья. Его отстроят, но он никогда не станет таким, как прежде.

С другой стороны, вооруженные хорваты несут ответственность за бесчисленные акты насилия в отношении гражданских лиц — по указанию Загреба и по собственной инициативе. В Мостаре, городе на западе Боснии с необычно высоким процентом межконфессиональных браков, хорватские экстремисты намеренно начали изгонять мусульман и смешанные семьи из западной половины города. Затем вместо них заселили хорватских крестьян, которых пригнал в город и радикализировал собственный опыт этнических чисток в селах, и взяли в осаду мусульманские восточные районы. Тем временем в ноябре 1993 года они целенаправленно уничтожили османский мост XVI века через реку Неретву, символ единого городского прошлого.

Хорватам, таким образом, было нечем похвастаться — из всех посткоммунистических лидеров, вынырнувших из-под обломков, Франьо Туджман был одним из самых отталкивающих. С бόльшим усердием, чем кто-либо другой, он постарался стереть югославское прошлое из памяти своих сограждан: к марту 1993 года само слово «Югославия» было удалено из учебников, книг, энциклопедий, названий книг и карт, опубликованных в новой Хорватии. Только после смерти Туджмана основанное им хорватское государство смогло убедительно взять на себя роль кандидата в члены международного сообщества.

Но в итоге главную ответственность за югославскую катастрофу должны взять на себя сербы и их избранный лидер Слободан Милошевич. Именно жажда власти Милошевича заставила другие республики выйти из федерации. Именно Милошевич поощрял сербов в Хорватии и Боснии создать территориальные анклавы и поддержал их своей армией. И именно Милошевич отдал указание и возглавил систематическое насилие над албанским населением Югославии, которое привело к войне в Косово.