После войны. История Европы с 1945 года

В других странах Западной Европы процесс вспоминания и признания сначала должен был преодолеть эгоистичные местные заблуждения: обычно это происходило в пределах двух поколений и отнимало много десятилетий. В Австрии, где «Холокост» показали по телевидению через два месяца после трансляции в Германии, но где он и близко не произвел подобного впечатления, (некоторые) австрийцы начали серьезное, но до сих пор не завершеное исследование нацистского прошлого своей страны только тогда, когда в середине 1980-х оказалось, что президент Австрии Курт Вальдхайм был причастен к жестокой оккупации Югославии вермахтом. На самом деле то, что Вальдгайм ранее занимал должность генерального секретаря ООН и никто в международном сообществе не интересовался его деятельностью во время войны, подогревало подозрения многих австрийцев, что их заставляют придерживаться более высоких стандартов, чем кого бы то ни было. Наконец, в Австрии после войны канцлером стал еврей (социалист Бруно Крайський), и это уже превосходило все, что можно было сказать о немцах.

Но от австрийцев никто многого и не ожидал. Их, в основном, безоблачные отношения с недавней историей (в 1990 году почти 40% австрийцев все еще считали, что их страна — жертва, а не сообщник Гитлера, а 43% думали, что нацизм имеет и хорошие, и плохие стороны») лишь подтверждали их собственные и чужие предубеждения.[563] Другое дело — сосед Австрии по альпийскому региону, Швейцария. На протяжении четырех десятилетий после 1945 года Швейцария обеспечивала себе душевное спокойствие за свои деяния военного времени. Все не просто забыли о том, что Швейцария прилагала значительные усилия, чтобы не впускать евреев: в популярной литературе и в кино страну всегда изображали как безопасную и гостеприимную гавань для всех преследуемых, кто мог добраться до ее границ. Швейцарцы наслаждались чистой совестью и завистливым восхищением мира.

На самом деле, к 1945 году швейцарцы приняли всего 28 000 евреев — семь тысяч из них до начала войны. Беженцам военного времени было отказано в разрешении на работу — им была оказана поддержка за счет платежей, взимаемых с богатых жителей-евреев. Только в июне 1994 года власти Берна официально признали, что просьба Швейцарии (направленная в Берлин в октябре 1938 года) ставить букву «J» в паспортах всех немецких евреев — для более успешного их сдерживания — была актом «неприемлемой расовой дискриминации». Если бы на этом швейцарские проступки заканчивались, много шумихи не было бы; Лондон и Вашингтон никогда не требовали идентификационных меток в еврейских паспортах, но когда речь шла о спасении еврейских беженцев, Британии и Америке вряд ли было чем гордиться. Но швейцарцы зашли значительно дальше.

Как стало очевидно во время официальных расследований, проведенных в 1990-е годы, Швейцария не только контрабандой ввозила награбленное золото и обеспечивала существенное содействие Германии (см. Главу 3); швейцарские банки и страховые компании также сознательно присваивали неприлично большие суммы, которые принадлежали евреям, которые имели там счета, или претендентам на страховые полисы в случае гибели их родственников. По секретному послевоеннму соглашению с коммунистической Польшей, которое впервые обнародовали в 1996 году, Берн даже предлагал переписать банковские счета мертвых польских евреев на новую власть в Варшаве в обмен на выплату возмещения швейцарским банкам и предприятиям, которые отобрали коммунисты.[564] Как только начали появляться такие свидетельства, блестящая репутация страны посыпалась, и никакое количество (неохотно выданных) возмещений и выплат из «фондов жертв» не сможет быстро ее улучшить. Редакция немецкой газеты «Die Zeit», в колонке от 13 сентября 1996 года изрядно позлорадствовала, что наконец Швейцарию накрыла «длинная тень Холокоста». Но это была правда.

Несколько раньше и по местной инициативе дискредитация коснулась и безупречного образа Нидерландов периода войны (ведь считалось, что там почти все вступали в «сопротивление» и изо всех сил пытались помешать немецким планам). К середине 1960-х многотомные официальные истории Второй мировой войны предоставляли подробную информацию о том, что происходило в Нидерландах во время войны, включая депортациями, но тщательно избегали данных о том, кто, как и почему был причиной еврейской катастрофы. В любом случае, их мало кто читал. Но в апреле 1965 года нидерландский историк Якоб Прессер опубликовал «Уничтожение» — первую полную историю уничтожения голландского еврейства; только в 1965 году она разошлась тиражом в 100 тысяч экземпляров и вызвала бурю общественного интереса к этой теме.