После войны. История Европы с 1945 года

В 1941 году Германия объединила Россию и Запад так же, как ей это удалось перед 1914 годом. Но альянс был обречен. В 1918-1934 годах советская стратегия в Центральной и Западной Европе — раскол левых и поощрение подрывной деятельности и насильственного протеста — помогла сформировать образ «большевизма» как принципиально чуждого и враждебного. Четыре года тревожных и противоречивых альянсов «Народных фронтов» несколько смягчили это впечатление, несмотря на судебные процессы и массовые убийства, которые происходили в самом Советском Союзе. Но пакт Молотова-Риббентропа в августе 1939 года и сотрудничество Сталина с Гитлером в расчленении их общих соседей в следующем году значительно подорвали пропагандистские достижения периода Народных фронтов. Только героизм Красной Армии и советских граждан в 1941-45 годах и беспрецедентные преступления нацистов помогли развеять эти ранние воспоминания.

Что касается Советов, то они никогда не теряли своего недоверия к Западу — недоверия, корни которого уходят далеко за пределы 1917 года, но которое было хорошо сдобрено западной военной интервенцией во время гражданской войны 1917-21 годов, отсутствием Советского Союза в международных организациях и делах в течение следующих пятнадцати лет, вполне обоснованным подозрением, что большинство западных лидеров предпочитают фашистов коммунистам, если придется выбирать, а также ощущением, что Британия и Франция не особенно пожалеют, если Советский Союз и нацистская Германия вступят во взаимный разрушительный конфликт к выгоде других. Даже после того, как союз военного времени был заключен и общая заинтересованность в победе над Германией стала очевидной, степень взаимного недоверия поразительна: в военное время между Западом и Востоком было очень мало обмена секретными разведданными.

Таким образом, распад военного союза и последующий раздел Европы были не результатом ошибки, неприкрытого эгоизма или злонамеренности; они уходили корнями в историю. До Второй мировой войны отношения между США и Великобританией, с одной стороны, и СССР — с другой, всегда были напряженными. Разница заключалась в том, что ни одна из сторон не несла ответственности за обширные участки европейского континента. Более того, они были разделены, помимо прочих соображений, присутствием Франции и Германии. Но с французским унижением в 1940 году и немецким поражением пять лет спустя все стало по-другому. Возобновление холодной войны в Европе всегда было вероятным, но не неизбежным. Это было вызвано в конечном счете несовместимыми целями и потребностями различных заинтересованных сторон.

Благодаря германской агрессии Соединенные Штаты впервые стали влиятельной силой в Европе. То, что США чрезвычайно сильны, было очевидно даже тем, кто находился под впечатлением от достижений Красной армии. В ходе войны ВНП США удвоился, и к весне 1945 года на долю Америки приходилась половина мировых производственных мощностей, большая часть излишков продовольствия и практически все международные финансовые резервы. Соединенные Штаты поставили 12 миллионов человек под ружье для борьбы с Германией и ее союзниками, и к моменту капитуляции Японии американский флот был больше, чем все остальные флоты мира вместе взятые. Что США будут делать со своей мощью? После Первой мировой войны Вашингтон решил не прибегать к ней; насколько же все изменится после Второй мировой войны? Чего хочет Америка?

Что касается Германии — а 85% американских военных усилий было направлено на войну против Германии — первоначальные американские намерения были довольно серьезными. Директива Объединенного комитета начальников штабов, JCS 1067, была представлена президенту Трумэну 26 апреля 1945 года, через две недели после смерти Рузвельта. В ней, в частности, по рекомендации Генри Моргентау, министра финансов США, было указано:

«Следует напомнить немцам, что безжалостная война Германии и фанатичное сопротивление нацистов разрушили немецкую экономику и сделали хаос и страдания неизбежными, и что немцы не могут избежать ответственности за то, что они навлекли на себя. Германия будет оккупирована не с целью освобождения, а как побежденная вражеская держава». Или, как выразился сам Моргентау, «чрезвычайно важно растолковать каждому немцу: на этот раз Германия — побежденная нация».