Последняя колония

Я заметил. Когда мы – Трухильо, Кранджич, Беата и я – высаживались из шаттла на станцию «Феникс», всегдашняя суматоха, казалось, стала втрое интенсивнее. Никому из нас прежде не приходилось видеть, чтобы на станции было столько солдат ССК и функционеров СК, как сейчас. Неизвестно, что здесь происходило, но проводилось оно с размахом. Мы переглянулись, поскольку было ясно: что бы тут ни творилось, это как-то связано с Роаноком и с нашими персонами. Впрочем, мы сразу разошлись, чтобы заняться своими собственными делами.

– Конечно, конечно, – с готовностью отозвался я. – Наверно, у вас возникла какая-то важная проблема, потребовавшая срочного решения.

– Возникает очень много проблем, причем одновременно, – ответил Батчер. – Хотя ни одна из них в настоящее время не имеет к вам прямого отношения.

Что означало: это тебя не касается.

– Понятно, – сказал я. – Ну что ж…

Батчер кивнул и указал на двоих мужчин, сидевших за длинным столом, перед которым я стоял.

– Целью этого расследования является выяснение всех обстоятельств и подробностей вашей беседы с представителем конклава генералом Тарсемом Гау, – сказал он. – Расследование официальное, следовательно, вы обязаны давать на все вопросы прямые, правдивые и максимально полные ответы. Впрочем, напоминаю, что это не суд. Вас не обвиняют ни в каком преступлении. Однако же, если в ходе расследования выяснится, что в ваших действиях мог присутствовать состав преступления, вы предстанете перед Судом колониальных дел Департамента колонизации. Вы меня понимаете?

– Понимаю, – подтвердил я.

В СКД – Судах колониальных дел – процессы проходили при участии только одного человека, судьи. Их придумали для того, чтобы дать возможность главам колоний и судьям, которых они назначали, разбираться с делами как можно быстрее, чтобы колонисты не отвлекались от своих насущных дел. Решение СКД имело силу закона, но ограничивалось только конкретным случаем и не создавало прецедента. Судья СКД или глава колонии, выполняющий его обязанности, подчинялся инструкциям и регламентам Департамента колонизации, но таковых было на удивление мало. Суды колониальных дел также не имели инстанций, поэтому в колониальном праве не существовало понятия апелляции. По сути, судья колониальных дел мог творить все, что пожелает. С юридической точки зрения разбирательство в таком суде было не самым легким испытанием для ответчика.

– Хорошо, – сказал Батчер и посмотрел на экран своей ЭЗК. – Тогда, пожалуй, начнем. Во время разговора с генералом Гау вы сначала предложили ему сдаться, а потом – покинуть пространство Роанока без ущерба для его флота и для него лично.

Он оторвал взгляд от ЭЗК и сурово взглянул на меня.

– Это правильно, администратор?

– Правильно, – ответил я.

– Генерал Райбики, которого мы уже вызывали сюда…

Вот это для меня было новостью; я вдруг подумал, что Райбики теперь был далеко не в восторге от того, что вообще вспомнил обо мне, когда шла речь о выборе руководителя для этой колонии.

– …дал показания, что полученные вами распоряжения состояли в том, чтобы занимать Гау разговором по несущественным вопросам до тех пор, пока его флот не погибнет, после чего вы должны были сообщить ему, что только его корабль уцелел после диверсии.

– Да.

– Очень хорошо, – с ударением на «очень» произнес Батчер. – В таком случае вы можете приступить к объяснению причин, которыми вы руководствовались, когда предложили Гау сначала сдаться вам, а потом и вовсе увести его флот в целости и сохранности.

– Полагаю, что я рассчитывал таким образом избежать кровопролития.

– Не ваше дело было рассчитывать или не рассчитывать, – рявкнул полковник Брайан Беркли, представлявший в комиссии по расследованию Силы самообороны колоний.

– Не согласен с вами, – возразил я. – Моей колонии угрожало нападение. Я возглавлял колонию. Моей главной обязанностью было обеспечить ее безопасность.

– Флот конклава был уничтожен в ходе нашей операции, – заявил Беркли. – Вашей колонии вообще ничего не угрожало.

– Операция могла и провалиться, – сказал я. – Полковник, я совершенно не имею намерения оскорбить ССК или Специальные силы, но должен заметить, что не каждая операция, которую они планируют, заканчивается успешно. Я лично участвовал в операции на Коралле, где планы ССК самым печальным образом не сбылись, в результате чего погибли сто тысяч наших солдат.

– Вы хотите сказать, что ожидали неудачи нашей операции? – оживился Беркли.

– Я говорю, что никогда не забываю: планы – это всего лишь планы, – ответил я. – А самым главным для меня были обязательства перед моей колонией.

– Вы всерьез ожидали, что генерал Гау сдастся вам? – спросил третий член комиссии.

Мне потребовалось время, чтобы узнать его: это был генерал Лоренс Сциллард, главнокомандующий Специальными силами ССК.