Последняя мистификация Пушкина

14 ген­ва­ря ...Бал у фран­цуз­ско­го по­сла. Пре­лесть и рос­кошь туа­ле­тов. Пуш­ки­на и се­ст­ры ее, сва­тов­ст­во…Опять от ме­ня мно­гие от­во­ра­чи­ва­лись, но и я от мно­гих[379].

Ме­ж­ду тем, по­эт про­дол­жал пе­ре­жи­вать со­бы­тия, про­ис­шед­шие на обе­де у Стро­га­но­ва. Тя­же­лым мыс­лям мешали зву­ки без­за­бот­но­го свет­ско­го ве­се­лья. На­ка­п­ли­ва­лось раз­дра­же­ние. На­ко­нец, эмо­ции во­зоб­ла­да­ли, и он вы­плес­нул их на Ека­те­ри­ну. Дан­тес пи­сал в оп­рав­да­тель­ной за­пис­ке к пред­се­да­те­лю су­да пол­ков­ни­ку Бре­вер­ну:

Это слу­чи­лось у фран­цуз­ско­го по­слан­ни­ка за ужи­ном ...Он (Пуш­кин) вос­поль­зо­вал­ся мо­мен­том, ко­гда я ото­шел, что­бы по­дой­ти к мо­ей же­не и пред­ло­жить ей вы­пить за его здо­ро­вье. По­сле от­ка­за он по­вто­рил то же са­мое пред­ло­же­ние, от­вет был тот же. То­гда он, разъ­я­рен­ный, уда­лил­ся, го­во­ря ей: «Бе­ре­ги­тесь, я Вам при­не­су не­сча­стье»[380].

Боль­шую часть это­го эпи­зо­да Дан­тес, ду­ма­ет­ся, со­чи­нил, но од­но не­со­мнен­но – не­удов­ле­тво­рен­ный сво­ей дву­смыс­лен­ной ро­лью на прие­ме у Стро­га­но­ва, Пуш­кин дол­жен был по­пы­тать­ся ка­ким-то об­ра­зом вне­сти боль­шую яс­ность в от­но­ше­ния с про­тив­ни­ком. До­воль­но же­ст­ко по­ве­ла се­бя и Ека­те­ри­на. По­эт же­лал объ­яс­нить­ся, но де­лал это не­сколь­ко нерв­но и иро­нич­но, а, встре­тив со сто­ро­ны своя­че­ни­цы хо­лод­ный от­пор, взо­рвал­ся и вы­ска­зал мысль, ко­то­рая осо­бен­но ост­ро вол­но­ва­ла его.

Кро­ме то­го, Дан­тес при­во­дил и дру­гие сви­де­тель­ст­ва стран­но­го по­ве­де­ния по­эта, рас­ска­зан­ные Ека­те­ри­ной уже по­сле смер­ти Пуш­ки­на:

Гос­по­дин пол­ков­ник! Я толь­ко что уз­нал от мо­ей же­ны, что при madame Ва­луе­вой в са­ло­не ее ма­те­ри он го­во­рил сле­дую­щее: «Бе­ре­ги­тесь, Вы знае­те, что я зол и что я кончаю все­гда тем, что при­но­шу не­сча­стье, ко­гда хо­чу». Она так­же толь­ко что мне рас­ска­за­ла о двух под­роб­но­стях, ко­то­рых я не знал…

Со дня мо­ей же­нить­бы ка­ж­дый раз, ко­гда он ви­дел мою же­ну в об­ще­ст­ве madame Пуш­ки­ной, он са­дил­ся ря­дом с ней и на за­ме­ча­ние от­но­си­тель­но это­го, ко­то­рое она ему од­на­ж­ды сде­ла­ла, от­ве­тил: «Это для то­го, что­бы ви­деть, ка­ко­вы вы вме­сте и ка­ко­вы у вас ли­ца, ко­гда вы раз­го­ва­ри­вае­те»». Моя же­на, зная мое мне­ние об этом че­ло­ве­ке, не по­сме­ла то­гда по­вто­рить раз­го­вор, бо­ясь ис­то­рии ме­ж­ду на­ми обо­и­ми[381].

Че­го же до­би­вал­ся Пуш­кин та­ким по­ве­де­ни­ем? Ве­ро­ят­но, он на­де­ял­ся, что Ека­те­ри­на рас­ска­жет Дан­те­су о про­ис­хо­дя­щем, и ка­ва­лер­гард най­дет спо­соб от­ве­тить по-муж­ски. Нель­зя за­бы­вать, что по­сле же­нить­бы Дан­те­са, во­зоб­нов­ле­ние ду­эли тре­бо­ва­ло со­блю­де­ния оп­ре­де­лен­ных ус­ло­вий. Ре­ше­ние се­мей­ных кон­флик­тов дра­кой в об­ще­ст­ве не при­вет­ст­во­ва­лось. Вы­зы­вать род­ст­вен­ни­ка на ду­эль бы­ло дур­ным то­ном, ес­ли толь­ко к то­му не скло­ня­ли чрез­вы­чай­ные об­стоя­тель­ст­ва. В слу­чае с по­этом, шлейф этих об­стоя­тельств тя­нул­ся с но­ябрь­ских со­бы­тий. На­до бы­ло толь­ко ос­ве­жить их в па­мя­ти. На­ча­лась сло­вес­ная пе­ре­пал­ка - часть ду­эли, ко­то­рая лишь спус­тя пол­то­ры не­де­ли, на Чер­ной реч­ке, разрешилась известным со­бы­тием.

Днем 15 ян­ва­ря, в пят­ни­цу, А. И. Тур­ге­нев за­хо­дил в гос­ти к Пуш­ки­ну. Они опять ве­ли про­фес­сио­наль­ный раз­го­вор. По­эт чи­тал наи­зусть сти­хи, еще не поя­вив­шие­ся в пе­ча­ти:

15 ген­ва­ря ...За­шел к Пуш­ки­ну; сти­хи к Мо­рю о бра­те[382] .

О том же Тур­ге­нев пи­сал И.С.Ар­же­ви­ти­но­ву: «...про­чел он мне наи­зусть мно­го сти­хов, ко­их я не знал, ибо они не бы­ли на­пе­ча­та­ны. Од­ни бо­лее дру­гих мне по­нра­ви­лись и тем уже, что на­пи­са­ны дав­но по слу­чаю рас­про­стра­нив­ше­го­ся слу­ха, буд­то брат Н(ико­лай) вы­дан Анг­ли­ча­на­ми; сти­хи ад­ре­со­ва­ны дру­го­му по­эту, ко­то­рый на­пи­сал сти­хи «К мо­рю» и сла­вил его»[383].

А ве­че­ром они от­пра­ви­лись в гос­ти к это­му по­эту – князю Вяземскому:

на дет­ский бал к Вя­зем­ской (день ро­ж­де­ния На­день­ки), лю­без­ни­чал с деть­ми, ма­мень­ка­ми и гу­вер­нант­ка­ми. — Сти­хи Пуш­ки­на к гра­фи­не За­крев­ской[384]. Валь­си­ро­вал ...Пушки­на и се­ст­ры ее[385].

Впе­чат­ле­ни­ем от ба­ла, ко­то­рый по сви­де­тель­ст­ву Ка­рам­зи­на «был под­стать боль­шо­му ба­лу Бе­ло­сель­ских»[386], Тур­ге­нев, как во­дит­ся, по­де­лил­ся на ут­ро с Бул­га­ко­вым:

Вче­ра, или луч­ше, се­го­дня, валь­си­ро­вал (...) на дет­ском ми­лом ба­ле у ба­лов­ня при­ро­ды и об­ще­ст­ва Вя­зем­ско­го: он празд­но­вал ро­ж­де­ние (т. е. день ро­ж­де­ния) сво­ей На­ди­ны: всем бы­ло ве­се­ло — де­тям, ма­минь­кам и да­же гу­вер­нант­кам, ибо я лю­без­ни­чал с ними[387].