Последние дни Джона Леннона

Он усаживается за белый рояль «Стейнвэй» с надписью «Для Йоко. С днем рождения! Люблю тебя. Джон». Этот изысканный инструмент он купил жене на ее тридцативосьмилетие, которое было 19 февраля.

Солнце медленно всходит над кронами деревьев, лучи пробиваются через восточные окна Титтенхерста, отражаясь в желтых линзах его очков. Йоко сидит рядом, пока он берет аккорды и начинает напевать.

Поздним туманным июньским вечером Джон собирает сессионных музыкантов у себя дома, чтобы поработать над своим новым альбомом.

«Мы с Ники Хопкинсом [он играл на электрическом пианино в битловской Revolution] тут же вскочили в белый “роллс-ройс”», – вспоминает Тед Тернер, играющий на акустике гитарист.

Второй гитарист Род Линтон разглядывает изысканную коллекцию инструментов Джона и вдруг недоумевает, обнаружив, что струны на Epiphone Casino с налетом.

– Это ж просто деревяшка со струнами. Сыграй на ней – и все, ладно? – просит его Джон.

Джону писал письма один озабоченный американец по имени Керт Клаудио. В разгар этих сессий он в каком-то поношенном пальто заявился прямо к дому Джона. Съемочная группа, снимавшая процесс создания Imagine, запечатлела и его появление.

Джон соглашается поговорить с незваным гостем у въезда в Титтенхерст. Клаудио, неопрятный, со спутанными русыми волосами, рассказывает, что приехал из самой Калифорнии, что он – ветеран, раненный во Вьетнаме, и что ищет какую-то универсальную истину.

– Я просто парень, который пишет песни, – объясняет ему Джон. – Просто парень.

«Титтенхерст никем особо не охранялся, – вспоминает Йоко. – А Джон всегда считал, что он в ответе за таких людей, потому что они – плод его песен».

«Если он сейчас на меня накинется, никто ему не помешает».

3 июля Джон и Йоко вылетают в Нью-Йорк. На 4 и 5 июля они забронировали время в Record Plant на Западной 44-й улице для дополнительных сессий.

Репортер из журнала New Yorker обходит студию и заключает, что ее современная отделка и новейшее оборудование создают «атмосферу роскошной космической кабины», которая «предназначена специально для рок-музыкантов».

Пока Фил Спектор микширует Imagine в квадрафоническом звуке, Йоко внимательно слушает, как по-разному звучат гитары. Позже она отметит: «Джордж Харрисон играл классически красиво, а вот у Джона манера беспокойная, такое красивое беспокойное нечто».

Фил Спектор помогает и Джорджу. В другом проекте.

Джордж снова взялся за гитару ради концерта в Бангладеш, все доходы от которого поступят на дело, важное для Рави Шанкара. Шанкар, музыкальный наставник Джорджа, родился в бенгальской семье в Индии и посвятил жизнь помощи пострадавшим от эпидемий холеры, голодающим детям и жертвам войны за независимость Бангладеш.

Джордж приглашает бывших товарищей по группе присоединиться к звездному списку выступающих. 1 августа 1971 года в «Мэдисон-сквер-гарден» планируется два концерта: в два часа дня и в семь вечера.

Соглашается только Ринго.

Джон боится, что этот концерт – уловка, чтобы вернуть его в The Beatles. Он отказывается – даже несмотря на то, что Йоко, имени которой в приглашении нет, намерена выступить в поддержку благотворительного мероприятия. Между супругами происходит ожесточенная размолвка.

– Она хочет выйти на сцену этого джорджевского бангладешского сборища, а я туда не поеду, – жалуется Джон другу Йоко Дэну Рихтеру (который теперь служит дворецким в Титтенхерсте). – Если хочет без меня – пожалуйста, пускай выступает. А я буду в Париже.

В итоге никто никуда не едет, и ходят слухи, что Джон отказался, потому что Джордж не пригласил Йоко.

«Мы не пытаемся заниматься политикой, – обращается Шанкар к двадцатитысячной толпе зрителей на обоих аншлаговых концертах. – Мы артисты. Но мы хотим, чтобы через нашу музыку вы почувствовали те страдания… которые переживает Бангладеш».

Когда на сцену выходит Боб Дилан, в «Медисон-гарден» ликование сменяется эйфорией. Дилан появляется неожиданно, спустя четыре года после добровольного ухода со сцены, чтобы сыграть акустический сет из своих любимых песен, включая A Hard Rain’s A-Gonna Fall. Оригинальных композиций и каверов в исполнении знаменитых сессионных клавишников Леона Расселла и Билли Престона, а также Эрика Клэптона, Шанкара, Ринго и Джорджа набирается на полноценный тройной альбом.

В одной восторженной рецензии на концерт пишут: «Тем, чем Вудсток был на словах, концерт в пользу Бангладеш в «Мэдисон-сквер-гарден» оказался на деле».