Последние дни Джона Леннона

Те, кто следит за непрекращающимися конфликтами между бывшими участниками группы, не могут не заметить, что этот альбом, при его миролюбивом названии, содержит несколько очень резких выпадов в сторону бывшего соавтора Джона. Джон, правда, утверждал, что Пол первым начал вражду своим альбомом Ram, вышедшим в мае 1971 года, в первой же песне жалуясь на то, что «слишком много развелось проповедников». Многие сочли это критикой политактивизма Джона и Йоко (что Пол позже и подтвердил). На обложке около снимка, на котором Пол держит барана за рога, – совершенно недвусмысленная фотография двух совокупляющихся жуков.

Надо же! В придачу к пластинке Imagine идет открытка, а на ней Джон, передразнивая обложку Пола, держит за уши свинью. Но это все пустяки по сравнению с грубыми оскорблениями из How Do You Sleep? в которой Джон упоминает несколько песен Пола, в том числе Yesterday («Единственное, что ты сделал / было вчера»), и заявляет: «Те чудаки, которые сказали, что ты давно умер, были правы», а «Музыка, которую ты делаешь, – как “мьюзек”[44] по моим ушам». Но что еще хуже, сообщник Джона – Джордж Харрисон, добавивший несколько свирепых соло на слайд-гитаре.

Издание Melody Maker не колеблясь объявляет победителя: «Леннон выиграл, расходимся».

В статье «Джон спел длинную песню про Пола» автор издания New Musical Express заявляет, что «слушаешь этот альбом [Imagine] и слышишь баллады и роковые вещи Маккартни, как если бы их сделал сам Маккартни».

Пару месяцев спустя, 7 декабря, Пол протягивает музыкальную оливковую ветвь релизом альбома Wild Life, наспех записанного дебюта его новой группы Wings (в которой на клавишах играет его жена Линда). Хотя заключительная песня, Dear Friend, вероятно, записана до выхода Imagine, Пол видит ее, как попытку примирения со своим музыкальным единомышленником и поет: «Я люблю одного своего друга».

Журнал Rolling Stone указывает на различие их целей: пока Джон изо всех сил пытается «изобразить из себя представителя политически настроенного авангарда», Пол, кажется, «довольствуется тем, что делает незамысловатую развлекательную поп-музыку», и что, если отвечать на вопрос Джона из той оскорбительной песни, то «Пол явно спит крепким здоровым сном».

7 декабря 1980 года

Приближаясь к швейцару дома, в котором живет Леннон, Марк изображает на своем лице радость и счастье.

– А Джон Леннон сейчас здесь? – интересуется он как бы невзначай.

– Не знаю. Уехал, скорее всего, – произносит швейцар заученную фразу.

«Они, наверное, приказали ему так отвечать».

Марк абсолютно уверен, что Леннон сейчас дома. Он щупает пистолет в кармане, представляя, как стреляет в швейцара и вбегает внутрь. Он точно знает, где Леннон живет и запросто сможет найти его квартиру.

Но что, если Леннона действительно нет дома? Что, если дверь квартиры заперта? Слишком много вещей, которые могут пойти не так. Лучше успокоиться и подождать, пока кое-кто выйдет на улицу. А Леннон непременно когда-нибудь да выйдет.

«У меня куча времени. А у Леннона нет».

– Не возражаете, если я тут обожду, посмотрю?

– Тротуар общий, – отвечает швейцар. – Стойте где угодно, только въезд не загораживайте.

Марк ждет. В руках пластинка Double Fantasy.

Так проходит три часа.

«Ну хватит, – решает он. – Джон Леннон же, наверное, не единственная знаменитость в городе Нью-Йорке».

Он решает прогуляться по собственной аллее славы, включив в наушниках свой саундтрек из переделанных битловских песен.

Увидев толпу у арт-галереи, заходит, высматривает знаменитостей или просто кого побогаче. Хотя таких богатеев, как Леннон, тут даже близко нет.

Небольшая толпа собралась вокруг двух мужчин. «Артисты, наверное, известные», – думает он и подходит ближе, чтобы выяснить, кто там. Толпа настолько большая, что приходится вытягивать шею.

Наконец Марк различает актера Лесли Нильсена, «Аэроплан!» с которым стал главным блокбастером прошлого лета, и певца Роберта Гуле, звезду бродвейского «Камелота».

«Да тут до любого можно докопаться».

Марк дотрагивается до плеча Гуле. Тот вздрагивает, оборачивается.

– Простите? Что вам угодно?

– Вы не Ланселот, – отвечает Марк манерному баритону. Гуле пропускает колкость мимо ушей. – Я тут беседу вести пытаюсь.

Рука Марка на револьвере. Он представляет, как достает его и стреляет актеру в лицо, а мозги забрызгивают картину рядом.

Гуле смотрит на него с секунду и отворачивается.

«Как будто напрашивается».

– Ой, а можно с вами сфотографироваться?

Гуле это раздражает. Наконец, смилостивившись, он оборачивается к Марку:

– Ладно, давай уже.

Марк сжимает пистолет.

Он достает свой фотоаппарат, просит кого-то их сфотографировать, встает рядом с Гуле. Снято. Марк хочет пожать певцу руку, но тот уже исчез.

Хотя Гуле и знаменитость, но, убив его, Марк желаемого результата не достигнет. Он сюда не за этим актером пришел.

На улице Марк ловит такси, просит водителя:

– До ближайшего книжного.

– Есть один около Шератона. Залезай!