Последние дни Джона Леннона

В магазине Марк сразу идет в отдел художественной литературы за своей любимой «Над пропастью во ржи». Увидев фотографию Дороти и Трусливого Льва из «Волшебника Страны Оз», его любимого фильма, он чувствует прилив вдохновения.

Еще одна волна эмоций настигает его в очереди на кассу.

Имя Джона Леннона на обложке журнала Playboy. Это январский номер с интервью Леннона Дэвиду Шеффу.

«Они всегда идут рука об руку, – говорит себе Марк. – Время и история».

Глава 44

Who on Earth d’you think you are?

A superstar?

Ты кем возомнил себя на этой Земле?
Суперзвездой?

Джон Леннон. Instant Karma!

– Я хочу домой, – говорит двадцатидевятилетний Джон Синклер.

Его мольбу ранним утром 11 декабря 1971 года слышат тысячи людей: лицо Синклера транслируется на тридцатифутовый экран в Crisler Arena Университета Мичигана, город Анн-Арбор.

Все эти люди и собрались здесь для того, чтобы Синклер как можно скорее вернулся домой. Над трибунами клубится дым: 15 тысяч демонстрантов передают друг другу косяки на акции в поддержку Синклера, уже отсидевшего два года из десяти по мелкому делу о наркотиках, в котором фигурировали пара сигарет с марихуаной и полицейский под прикрытием.

Политико-музыкальное мероприятие стартовало в восемь вечера 10 декабря с речей активистов Джерри Рубина, Аллена Гинзберга и Бобби Сила из «Черных пантер» и продолжилось выступлениями множества артистов, от «мотауновского» Стиви Уандера до уличного музыканта из Нью-Йорка Дэвида Пила.

Уже минуло три часа ночи, а Джон и Йоко все ждут своего выхода на сцену.

Но никто не ждал этого момента так долго, как Синклер, который провел за решеткой уже несколько лет (пускай и не в самом строгом режиме). Знаменитый заключенный, вещающий по телефонной связи из исправительно-трудовой колонии милях в пятидесяти от стадиона, – сооснователь радикальной фракции «Белые пантеры», антирасистского аналога «Черных пантер». Журнал Creem дал ему прозвище «Первосвященник тяжких».

Толпа, собравшаяся на митинг «Свободу Джону Синклеру!», будто под гипнозом.

Как и засланные в толпу осведомители ФБР.

Наконец Джон и Йоко, как сообщается в одном репортаже, «в парных черных кожаных куртках, расстегнутых так, чтоб были видны футболки “Освободите Джона немедленно!”», выходят на сцену вслед за Дэвидом Пилом.

Синклер не только политический активист, но еще известный поэт, музыкальный рецензент и некогда – менеджер детройтской рок-группы MC5. Когда-то он говорил, что «к тридцати годам рок-музыканты обычно стареют, уходят в отставку и забываются, так что на пенсию им рассчитывать не приходится». Поскольку тем рок-музыкантам, на помощь которых в своем освобождении Синклер так рассчитывает, то есть Джону Леннону и Йоко Оно, тридцать один год и тридцать восемь лет соответственно, то по его меркам они уже давно состарились.

«Апатия не приведет нас никуда, – заявляет Джон толпе. – Да, хипповская “сила цветов” не оправдала надежд, ну и что с того? Давайте начнем снова!» Под акустическую гитару Джон исполняет четыре политические песни, завершая новой John Sinclair с припевом-требованием: «Надо, надо, надо освободить его».

Джон позже признает, что радикальный период его жизни «в каком-то смысле почти уничтожил ее [его музыку]: она стала журналистикой, а не поэзией». Той ночью фанаты выносят ему немедленный и суровый приговор.

Народ просто расходится.

«Это было просчитанное действие, – пишет Creem в рецензии на концерт. – Словом, выступили они ужасно. Музыка была скучная. Да и на часах – четыре утра».

«Клац-клац-клац», – отстукивают агенты ФБР на пишущих машинках отчеты, составленные из донесений осведомителей. На досье ставят гриф «КОНФИДЕНЦИАЛЬНО» и рассылают в местные отделения семи городов.

В досье подшит вялый отзыв на концерт, опубликованный в Detroit News. «Йоко даже в тональности не может держаться», – говорится в одной из претензий, выдвинутых Джону по поводу его трибьюта Синклеру, который статья называет «интересным сочинением, но не на ленноновском уровне».

«Источник сообщил, что данная песня [John Sinclair] была написана Ленноном специально для данного события», – отмечается в отчете ФБР. Это подтверждает Detroit News: «Текст был настолько свежим, что Леннону пришлось считывать слова с пюпитра, пока он пел». Позже об этом скажет и Джон: «Они хотели песню про Джона Синклера. Я ее написал. Я отчасти ремесленник. Если кто-то меня попросит что-то сделать, я это сделаю. В плане музыки я сочиню что угодно. Только скажите что».

«Я услышал эту песню в тюрьме, – с восхищением рассказывает Синклер. – Я попросил их прислать мне кассету, не поверил сначала, что ее действительно написал Леннон и что он приехал спеть ее в Анн-Арбор. Вот это красивый поступок».