Последние дни Джона Леннона

Уайлдс, который считает Джона «человеком крайне принципиальным», рассказывает, что его клиент «понимал, что с ним поступили неправильно. То, что произошло, – злоупотребление законом, и он решился выступить против и пролить свет на это». Власти воспользовались своей силой, «администрация Никсона <сделала> жизнь Джона Леннона и Йоко Оно невыносимой». Уайлдс позже признается, что никогда не видел, чтобы «правительство так упорно старалось выдворить кого-либо из Соединенных Штатов».

Тем временем Джон и Йоко, продолжая непрерывно искать Кёко, получают в свой стан еще одного бойца. 18 апреля, выйдя из отделения Службы иммиграции и натурализации со слушания по их делу, Джон разъясняет репортерам свою позицию, уточняя сказанное в марте.

– Мы хотим остаться здесь, потому что Нью-Йорк – это центр Земли, а еще потому, что хотим найти Кёко, дочь Йоко.

Джон дает двадцатидевятилетнему репортеру программы «Свидетельские новости» канала ABC-TV Херальдо Ривере интервью, в котором объясняет, что именно из-за брака Йоко «с гражданином Великобритании» – то есть с ним – «все проблемы и возникли», и повторяет: «Но нам очень нравится жить здесь».

Ривера заполучил славу и одобрение[49] за вышедшую в марте 1972 года разоблачительную статью «Уиллоубрук: последний позор», в которой подробно описал бесчеловечное обращение с учениками в школе для детей с задержкой в развитии в Стейтен-Айленде. В том же месяце родители учеников Уиллоубрука подали коллективный иск против учреждения (правда, прошло еще 15 лет, пока в 1987 году его не закрыли).

Джон и Йоко, как говорит Ривера в 2019-м, «высоко оценили мою работу по защите умственно отсталых детей и пообещали помочь».

Но они надеялись, что сначала им поможет Ривера. «ДЖОН И ЙОКО ЖДУТ И ЖДУТ» – гласит заголовок в нью-йоркской Daily News от 14 июля. Газета сообщает, что после месяцев слушаний по иммиграционному вопросу решение по их делу откладывается до сентября.

Благодаря этой отсрочке у них появляется больше времени для поисков пропавшей Кёко. С 3 по 6 августа Джон, Йоко, Ривера и съемочная группа «Свидетеля» впустую прочесывают Сан-Франциско и, сами того не зная, идут по следу ФБР (которое в конце мая отреагировало на сообщение какого-то осведомителя о том, что Кёко находится в окрестностях Монтерея («Я знаю местонахождение Кёки Кокс»)), с тем только, чтобы убедиться, что это не «видение… “ребенка цветов”»).

К несчастью, поиски Джона и его команды увенчались успехом не более, чем у ФБР. «Я понимал, что их сильно огорчало не только то, что происходило с ними, – говорит Ривера, – но и то, что происходило в стране из-за бесконечной никсоновской войны».

Джон и Йоко решили обратиться к врачу-китайцу, специалисту по иглоукалыванию, с которым их познакомил издатель и редактор журнала SunDance. Приемы в коттедже целителя в Сан-Матео проходят тайно, Джона тут называют «Джей Эл, чтоб никто не понял, о ком речь».

По возвращении в Нью-Йорк Джон и Йоко тут же начинают готовить концерт, который называют «Один на один» (One to One). Это их ответ «Бангладеу» Джорджа – благотворительное выступление в пользу людей с отклонениями в умственном развитии, в частности тех детей из школы Уиллоубрук, права которых Херальдо Ривера продолжает отстаивать.

Как и на мероприятии Джорджа, планируются и звездные гости, включая Стиви Уандера, Роберту Флэк и Sha Na Na, и два концерта в «Мэдисон-сквер-гарден», и фильм с пластинкой. Ривера заявляет New York Post: «Мы собрали примерно четверть миллиона долларов». Джон отдает волонтерам, занимающимся сбором средств, и ученикам школы 60 тысяч долларов с продажи билетов, а также организует раздачу бубнов – чтоб посетители трясли ими в такт музыке.

«Сейчас как никогда, детка, даешь Никсона!» – выступает со сцены стадиона Miami Marine Сэмми Дэвис-младший. 22 августа 1972 года, во второй день национального съезда Республиканской партии США, Дэвис, бывший демократ и сторонник Кеннеди, впервые исполняет для делегатов песню, написанную для избирательной кампании действующего президента. («Не хочется о личном, – пишет репортер журнала Rolling Stone, – но единственный раз, когда я видел этого парня <Дэвиса>, был в Сан-Франциско» на мероприятии по сбору средств для непрошедшего в итоге старого левого кандидата на должность судьи.)

«Не думаю, что голоса молодежи у кого-то в кармане», – вещает Никсон собравшимся делегатам. В парке Flamingo тем временем собираются пять тысяч «неделегатов», правда, без Джона и Йоко, которые вернулись в Нью-Йорк, изо всех сил готовясь к своему благотворительному концерту. Все эти «хиппи, зиппи, йиппи, психи», по словам одного местного жителя, – это демонстранты, пытающиеся отвоевать землю, которую они заняли, еще когда Майами-Бич принимал у себя Национальную конвенцию демократов – с 10 по 13 июля.

– Кто желает обагрить руки кровью, вам в палатку справа от меня, – кричит со сцены в парке Flamingo антивоенный организатор. – Кто хочет получить посмертную маску, проходите дальше. Нам по-прежнему нужны люди, чтоб метать бомбы и строить заграждения».