Последние дни Джона Леннона

Наутро Джон страшно раскаивается. Но Йоко нужно время, чтобы обдумать, что вообще делать с его поведением. Тем временем они узнают, что в Верхнем Вест-Сайде, по адресу Западная 72-я улица, 1, есть свободная квартира в «Дакоте», первом фешенебельном многоквартирном доме города 1884 года постройки. Они уже давно к нему приглядывались, но раньше там все было занято. Теперь же квартира на седьмом этаже, через коридор от апартаментов Роберты Флэк, освободилась: после смерти жены из нее съехал актер Роберт Райан. Двенадцать комнат и обширный вид из окон на Центральный парк тут же пленили супругов.

Но что гораздо важнее, в «Дакоте» дежурят охранники и серьезная служба безопасности. Поскольку в доме «знаменитостей как собак нерезаных», – помимо Флэк тут живут Леонард Бернстайн, Рекс Рид и Лорен Бэколл, – здесь уважается неприкосновенность частной жизни.

В апреле Джон и Йоко, пройдя строгую комиссию кооператива, переселяются. Джон радостно рассказывает немецкому репортеру, что «квартира большая, очень красивая, нет оснований… короче, там безопасно».

Хотя переезд в жилой район несколько ослабил тревогу супругов, самые большие проблемы он, конечно же, не решил. Случай в квартире Джерри Рубина накалял обстановку.

«Тот случай заставил меня очнуться, – говорит Йоко. – Я подумала: окей, мы были так влюблены друг в друга, что пожертвовали всем – дочерью моей, всем. Это стоило бы того, если бы мы по-настоящему сильно любили друг друга. Но если он хочет развлекаться с другими, и все в этом духе, мне-то что делать?»

Йоко признается их помощнице, двадцатидвухлетней Мэй Пэнг.

– Послушай, Мэй, – говорит она. – У нас с Джоном не ладится. Поругались вот. Мы отдаляемся друг от друга.

Эта размолвка не ускользнула и от внимания их адвоката Леона Уайлдса. «Они любили друг друга, но их отношения не выдержали того груза, который на них свалился, – считает он. – Ну, когда Никсона переизбрали и так далее».

Несмотря на проблемы в браке, отвращение обоих супругов к Никсону, – который с 22 июня 1972 года непрерывно повторял, что Белый дом не имеет никакого отношения к неудавшейся попытке прослушивания штаба Демократического национального комитета в отеле «Уотергейт», – сейчас еще сильнее, чем когда-либо. Слушания по «Уотергейту» начинаются 17 мая 1973-го, а месяц спустя Джону и Йоко предоставляется возможность присутствовать в зале суда.

Они с удовольствием принимают приглашение: приятно же смотреть, как распекают тех, кто им жить спокойно не давал.

Джон и Йоко вместе едут в город Вашингтон послушать свидетельские показания Джона Дина, смещенного с поста советника Белого дома, о его роли в Уотергейтском скандале. Среди приглашенных в первом ряду сидит женщина с высокой прической – жена Дина, миссис Морин (или Мо) Дин. Сразу за ней – Элвин Белл, советник Никсона на переговорах с советским генеральным секретарем Леонидом Брежневым (которые привели к переговорам об ограничении стратегических вооружений, сокращенно – ОСВ). Благодаря своей благонадежности Беллу удалось заполучить место во втором ряду. Он вытягивает шею, чтоб увидеть хоть что-то из-за прически миссис Дин, как вдруг по плечу его легонько хлопает какая-то дама, пробираясь к своему месту со словами: «Простите, пожалуйста».

Взглянув на нее, он с удивлением замечает, что и она, и ее спутник как будто ему знакомы. Наконец, до Белла доходит: это же Джон Леннон и Йоко Оно, известные артисты-пацифисты. И их места рядом с ним.

В перерыве между показаниями свидетелей Джон и Йоко вступают с Беллом в разговор, и их обмен репликами продолжается весь день. По большей части это нескончаемый поток вопросов, от безобидного «А вы басом поете или баритоном?» до категорического «Вот зачем, скажите мне, ваша страна воюет во Вьетнаме?», на который Белл ответить затрудняется.

Есть несколько снимков Джона и Йоко на аудиенции в Вашингтоне в тот день. Долгое время это будут последние фотографии, где супруги вместе.

Глава 47

I can’t live

If living is without you.

Жить не смогу
Если жить без тебя.

Badfinger. Without You

Нужно, решает Йоко, им обоим пожить по отдельности.

«Мне требовался отдых. Мне нужно было свое пространство, – рассказывает она изданию The Telegraph много лет спустя. – Я очень хорошо понимала, что мы рушим карьеры друг друга, что меня ненавидели и что Джона ненавидели из-за меня. Мы все делали вместе, и все, что мы делали вместе, мы делали у всех на виду. Бед-ин был нашей работой на дело мира, но за нее нас невзлюбили. Тяжелое было время».

Что касается поведения Джона в последнее время, «я стала замечать, что ко всему прочему он стал каким-то беспокойным, так что я подумала: надо ему дать отдохнуть, да и мне тоже».

Хотя версии расходятся, Йоко утверждает, что именно она придумала дальнейший план. Было очевидно, что, пока Джон в Нью-Йорке, жить порознь им не удастся. «Тогда, – говорит Йоко, – я предложила ему Лос-Анджелес, и он просто засиял».