Последние дни Джона Леннона

C Мэй в роли воспитательницы друзья живут одной большой невероятной семьей, днем принимая толпы гостей, а ночи проводя в студии и безумствуя после долгой записи.

Джон чувствует, что устал.

«Это была моя гениальная идея – вместе жить и вместе работать, – вспоминает Джон. – Чтобы все настроились на нужный лад. Но получился сумасшедший дом».

Он понимает, что сам виноват во всем, что происходит. «У меня есть великолепный певец без голоса и полный дом бухих психов. Я вдруг посмотрел на все это и наконец протрезвел: я же сам за все отвечаю, я же продюсер! Надо навести порядок. Я и навел порядок».

28 марта в студию заявляется еще один музыкант.

Пол Маккартни.

С их последней встречи проходит несколько лет: по иронии судьбы, пока давнее обвинение Джона в хранении наркотиков мешает ему получить визу и держит его в Штатах (Джон боится, что, если он уедет, его не пустят обратно), Пол из-за ареста с марихуаной держится оттуда подальше. Теперь же Пол приехал на 64-ю церемонию Оскара: песня его группы Wings “Live and Let Die”, написанная в соавторстве с Линдой и спродюсированная Джорджем Мартином, номинирована в категории «Лучшая музыка (оригинальная аранжировка)».

Но смокинги подождут. Пол берет барабанные палочки, садится за установку. Сейчас Кита и Ринго нет, но к ним присоединяется виртуоз Стиви Уандер, который работал в соседней студии.

Они играют Midnight Special и будто возвращаются в свою ливерпульскую юность.

– Будьте проще – нам за это все равно никто не заплатит, – говорит Джон друзьям. Они записывают энергичный джем с Полом, Линдой, Стиви Уандером, Мэй Пэнг на тамбурине и остальными музыкантами.

Больше четырех лет бывшие коллеги не играли вместе. Бутлег, выпущенный в 1974 году под названием A Toot and a Snore In ‘74, состоит из блюзовой, наспех сделанной подборки. «Той ночью они вместе сделали веселую музыку», – вспоминает Мэй.

И еще они, безусловно, сделали историю. И собравшиеся там это прекрасно понимали. Хотя остальные тоже играли, Джон замечает: «Они во все глаза смотрели на нас с Полом».

Глава 49

Light of the love that I found…

Свет любви, которую я обрел…

Led Zeppelin. Fool in the Rain

Йоко уверяет: «Их отношения <Джона и Мэй> не причиняли мне боль». Она рассказывает, что уже с самого начала «приготовилась к тому, что потеряю его, хотя было бы лучше, если б он вернулся. Мне не казалось, что я его теряю».

Но теперь она чувствует, что дольше так продолжаться не может. Прошло более полугода с тех пор, как Джон уехал в Лос-Анджелес, но все это время Йоко поддерживала постоянную связь с ним. И с Мэй Пэнг. И еще с несколькими друзьями, в частности с диджеем Эллиотом Минцем и фотографом Бобом Груэном.

Мэй кажется, что звонки от Йоко все больше походят на слежку.

«Сперва мне приказали хранить наши отношения в секрете, и меня это целиком и полностью устраивало», – вспоминает Мэй. Но Джон слишком открыто проявлял к ней свой интерес, чтобы и дальше держать все в тайне. Когда о новости узнали все, Йоко «включила режим тревоги. Она взяла привычку диктовать мне, что говорить – а именно, что она выгнала Джона. Она каждый день звонила напомнить нам об этом. Скандал за скандалом», – раздраженно рассказывает Мэй.

Йоко объясняет свои частые звонки Джону намного проще: «Скучали мы друг по другу, вот и созванивались каждый день. Он иной раз мне по три-четыре раза в день звонил», – говорит Йоко репортерам.

И хотя, по общему мнению, Джон вовсе не так несчастен и неуправляем, как многие его себе представляют, он все время говорит о единственном своем желании – вернуться к Йоко.

«Он постоянно размышлял: “Что мне сделать, чтобы выбраться отсюда и вернуться к ней?”» – рассказывает Минц.

Теперь, когда, по мнению Йоко, это «прожигание жизни» Джона должно уже подойти к концу, ей нужен совет. В дополнение к обычным своим консультациям у ясновидцев и нумерологов, она начинает регулярно встречаться с тарологом Джоном Грином.

Грин, который вошел в «штат персонала» Йоко в 1974 году, способен гадать на картах по нескольку раз в день, по любому запросу Йоко.

Она решает просить помощи и у одного из старых друзей Джона.

«Йоко приехала к нам в Англию и попросила меня оказать ей одну услугу, – рассказал Пол в 2019 году. – Не упомяну ли я в разговоре с Джоном, когда приеду в Лос-Анджелес, что она готова принять его обратно, если он снова начнет за ней ухаживать?»

Когда Пол передал это Джону, когда они остались наедине, то заметил на лице старого друга облегчение.

2 апреля 1974 года, когда «Оскар» за лучшую песню вручили в лос-анджелесском Dorothy Chandler Pavilion песне The Way We Were[51], а не Live and Let Die, Джон за сценой ждал Пола, чтобы успокоить его.

Хотя в музыкальной индустрии поговаривают о возобновленном сотрудничестве, возложенная Йоко на Пола миссия посланника остается тайной.

В конце апреля голливудский блеск начинает блекнуть. Джон больше не может сопротивляться силе, которая тянет его в Нью-Йорк.