Последние дни Джона Леннона

Марк делает глубокий вдох.

Улыбается.

Боковым зрением замечает за окном машины какое-то движение. Он поворачивает голову чуть правее, слышит какой-то шум, а потом видит, что кто-то наклонился к окну посмотреть на него.

Это Йоко.

Она пристально смотрит на него через стекло.

Марк смотрит в ответ.

Глава 63

You stole my heart and that’s what really hurts.

Ты похитила мое сердце, и это правда больно.

Род Стюарта. Maggie May

Офицер полиции Фрауэнбергер укладывает Джона Леннона на заднее сиденье патрульного автомобиля. В машине уже сидят полицейские Джим Моран и Билл Гэмбл.

– Вы Джон Леннон? – спрашивает Моран.

Леннон кивает. На груди у него кровавое пятно.

Машина съезжает с бордюра и гонит до госпиталя Рузвельта, в миле от «Дакоты».

Офицер Тони Пальма едет следом за ними. Сзади у него сидит пассажир – потрясенная и притихшая Йоко.

Из первой машины по рации сообщают, что везут пострадавшего с огнестрельным ранением.

Хирург-ординатор с трехлетним стажем Дэвид Халлеран делает обход пациентов, когда вдруг его аварийный пейджер начинает пищать. Доктор бежит в травматологический кабинет номер 115.

«Я ждал несколько минут, думал, приедет скорая, а там – полицейская машина», – вспоминает он в 2019 году.

Врачи, вместе с медсестрой Деартрой Сато, уложили пострадавшего «на носилки, отвезли в малую операционную, кабинет 115. Там с него срезали одежду, вскрыли грудную клетку».

Халлеран сообщает своей бригаде:

– На левой стороне груди четыре входные раны, три сквозных ранения. Тут либо ничего не делать, либо вскрывать грудную клетку и пытаться найти что-то, что можно будет спасти.

Давления нет, пульса тоже: каждая секунда критична.

«Когда пациента доставили, он не был мертв, он был смертельно ранен, – объясняет врач. – И мне уже было нечего терять. Я понадеялся, что мы у него внутри что-то сможем починить, подлатать, поправить, чтобы можно было его в операционную везти. Я понимал: хуже уже не будет».

Он делает разрез в левой части грудной клетки пострадавшего, отделяет ребра, открывает сердце. Взяв сердце одной рукой сверху, другой снизу, хирург осторожно сжимает жизненно важный орган в ритме сто ударов в минуту, отчаянно пытаясь повысить артериальный кровоток.

Безрезультатно.

Медсестра наклоняется над операционным столом и, с изумлением узнав жертву, называет его по имени.

– Да нет, это не он, – говорит Халлеран, продолжая массировать сердце. – Быть такого не может.

Сестра Сато открывает его бумажник, находит документы. Он.

Глава 64

Tomorrow I’ll miss you.

Завтра я буду скучать по тебе.

The Beatles. All My Loving

Телевизионный продюсер Алан Вайс лежит на каталке в коридоре отделения скорой помощи госпиталя Рузвельта. Он ждет очереди на рентген – час назад попал в аварию на своем мотоцикле в Центральном парке.

«У меня еще в ушах звенит после столкновения, – будет потом вспоминать Вайс, – а тут двое полицейских откуда-то появились и буквально надо мной встали. Я глаза закрыл, но слышу, как один другому такой: прикинь, там Джон Леннон».

До Вайса начинает доходить. «Он сказал – Джон Леннон, мой любимый битл?»

«Я поначалу не поверил, – рассказывает Вайс в интервью 2019 года. – Я же головой приложился, в ушах звон стоял, так что я и решил, что ослышался».

Вайс, недавний выпускник Школы журналистики имени Дж. Медилла в Северо-Западном университете, работает в развивающемся отделе теленовостей WABC рядом с районом Линкольн-Сквер. Он начинает осыпать вопросами прохожих, пытаясь тут же, с каталки, узнать, что происходит.

Наконец он сует уборщику деньги со словами:

– Вот мое удостоверение журналиста, а вот тебе двадцать баксов. Позвони по этому телефону, попроси… редактора Нила <Голдстейна> и скажи: Алан в госпитале, и ему кажется, что Джона Леннона застрелили.

Уборщик этот так никуда и не позвонит, но буквально через несколько минут Вайс убеждается в своей правоте, увидев «рыдающую на плече офицера полиции Йоко Оно в длинной шубе в пол».

В травматологическом кабинете номер 115 доктор Дэвид Халлеран изо всех сил старается спасти жизнь Джона Леннона. Руки Халлерана работают уверенно, но с каждым сокращением сердца едва заметные признаки жизни становятся все слабее.

Ему на помощь приходит сердечно-сосудистый хирург доктор Ричард Маркс. Он жил в Верхнем Вест-Сайде и, увидев волнение в «Дакоте», решил вернуться в госпиталь. Ординатор Стивен Линн в тот вечер ушел домой в половине одиннадцатого, но, по его воспоминаниям, был вызван обратно на работу как раз перед одиннадцатичасовыми новостями.

С помощью офицера полиции Вайс добирается до больничного телефона и звонит своему редактору:

– Нил, похоже, Джона Леннона застрелили.

Пока врачи изо всех сил борются за жизнь Джона Леннона, его голос витает над ними в общем хоре голосов: больничное радио играет песню The Beatles All My Loving.