Последний день

– Предположим, ты действительно не имеешь на него прав, но ведь я сознательно, будучи в здравом уме и твердой памяти, отказался от него в твою пользу. А если еще вспомнить, что, согласно закону, обнаружившему клад полагается изрядная доля его находки…

– Дайте мне сто динариев и распоряжайтесь остальными на свое усмотрение. Это очень большой клад. Кто знает, сколько в горшке денег? Пять тысяч? Сто тысяч?.. Нет, мне с лихвой хватит и ста динариев. Весь клад опозорит меня на всю округу.

– Опозорит? Но как?

– Во-первых, ʼУмм Фархат не умеет держать свой женский язык за зубами. Она отличная хозяйка, но ужасная сплетница, сделавшая не одну семейную тайну достоянием широкой общественности. Во-вторых, я не достоин такого подарка. Я – человек, привыкший потом и кровью зарабатывать на свой хлеб. В-третьих, я не знаю, как тратить эти деньги, не вызывая подозрений соседей.

– Все не так, дорогой ʼАбу Фархат. У тебя уже есть дети, храни их Бог, возможно, их станет больше. Все они будут нуждаться в хорошем образовании и университетских дипломах, ведь сегодня жизнь покоряется только образованным дипломоносцам.

– Эта правда, господин доктор, сущая правда.

– Я сам давным-давно получил свой последний диплом, а моих накоплений, слава Богу, вполне достаточно, чтобы мой сын окончил самый престижный университет страны.

– Дай Бог, доктор!

– Так что, Богом тебя заклинаю, выкинь из головы все эти бредни и прими этот клад как дар. Не от меня – от самого Всевышнего.

– Я не знаю ни одного человека, который думал или поступал бы так, как Вы, господин доктор. Помоги Вам Господь, да и мне тоже, чтобы я хоть когда-нибудь смог Вас отблагодарить!

Час семнадцатый

Итак, я отказался от клада в пользу ʼАбу Фархата и его семейства. Не совершил ли я ошибку? Чем был продиктован этот мой шаг? Щедростью? Жалостью? Аскезой? Страхом? Желанием явить необычайное великодушие деревенскому жителю? Не знаю. До сегодняшнего дня я не избегал денег и не призирал их, напротив, радовался каждой мизерной прибавке к зарплате, с удовольствием отмечал рост нулей на моем банковском счету. Обнаруженное сегодня сокровище раз и навсегда записало бы меня в ряды богачей; я смог бы оставить университетскую кафедру и до конца своей жизни купаться в роскоши, обеспеченной новейшими изобретениями человеческого разума. Простившись с жизнью, я обеспечил бы безбедное существование моей вдове, моему сыну…

Не думаю, что я лгу себе, говоря о нулевой ценности сокровища, от которого отказался. Как по мне, золотые динарии, заставившие ʼАбу Фархата забыть обо всем на свете, ничем не были лучше камней, за которыми они скрывались от жадных глаз. Скажу больше: я испытал отвращение, едва увидев золото и подумав о тех, кто спрятал его в земле. Те несчастные делали все возможное и невозможное, чтобы схоронить безумную сумму денег вместе со своим сердцем, и впоследствии никогда больше не воспользовались ни первой, ни вторым. Они даже не подумали, что когда-то их монетами завладеет ʼАбу Фархат, хотя справедливости ради надо сказать, что наш ʼАбу Фархат может умереть в этот самый момент, а горшок, покоящийся на его обычном месте, обнаружит спустя год или сто лет какой-нибудь другой ʼАбу Фархат.

В этом мире человек поставлен в крайне странное положение: он воображает, будто «владеет» мириадами вещей, в то время как на самом деле ровным счетом не располагает ничем. Сегодняшнее «его» с легкостью превратится завтра в «чье-то». Тело, – и то не собственность хозяина, с завидным постоянством теряющего то зубы, то пальцы, то глаза, то уши, то конечности; этот хозяин толком-то и не знает, когда и как именно он потеряет все свое тело… Да, у человека есть миллионы «партнеров», оспаривающих его власть буквально над всем.

Вместе с тем люди буквально преследуют вещи, которыми хотят овладеть. Ради призрачной власти они поносят друг друга, ненавидят, убивают и обманывают. На службу своему «праву собственности» они равно привлекают закон и лицемерие, благочестие и хитрость. Для защиты «имущества» сгодится все – даже такое оружие, что и не снилось самому дьяволу!.. Отныне человек может мучить человека, истязать его и измываться над ним, как пожелает, и долгая, очень долгая история человечества не помнит пыток и унижений, подобных этим. Сейчас, в эту самую минуту, человек с легкостью может стереть жизнь с лица земли, право собственности на которую он оспаривает, и его безумие уже с жадностью следит за чужими планетами. Мысль человечества по-прежнему рвется к звездам, а его сердце все падает и падает, падает ниже морских впадин и ущелий. И вот настает конец, и в который раз выносится жестокий приговор: вещи обладают людьми, переживая своих мнимых хозяев. Так было всегда, и так будет всегда. Да только кто услышит, кто заучит наизусть это простое правило?..