Последний довод королей

Логен потянул поводья, и лошадь перешла на шаг. Копыта застучали по одному из построенных Бетодом деревянных мостов, река под ним бурлила от осенних дождей. Вверх, по пологому подъёму, над которым высилась стена. Высокая, отвесная, тёмная и с виду крепкая. Угрожающая стена — если стены могут угрожать. Логен не видел людей в бойницах, но предполагал, что они там есть. Он сглотнул, горло перехватило, но потом заставил себя выпрямиться и притвориться, что после семидневной битвы в горах он не был весь изранен и побит. Ему казалось, что он вот-вот услышит щелчок арбалета, почувствует укол боли и свалится в грязь, мёртвым. Песня из такого получилась бы так себе.

— Так-так-так! — донесся глубокий голос, и Логен тут же его узнал. Кто же ещё, как не сам Бетод?

Самое удивительное, что на кратчайший миг он даже рад был его услышать. Пока не вспомнил всю кровь, разделявшую их. Пока не вспомнил, как они друг друга ненавидели. Бывают враги, с которыми никогда не встречался — у Логена таких было немало. Можно убивать людей, которых не знаешь — он так часто поступал. Но нельзя по-настоящему ненавидеть человека, если не любил его сначала, и след любви остаётся навсегда.

— Я как раз смотрю тут со своих ворот, и кто же выезжает ко мне из прошлого? — крикнул ему Бетод. — Сам Девять Смертей! Можно ли в это поверить? Я бы закатил пир, вот только лишней еды у нас нету! — Он стоял там, на парапете, высоко над дверьми, уперев кулаки в камни. Он не усмехался. Не улыбался. Он вообще особо ничего не делал.

— Неужто это сам король Севера? — крикнул Логен. — Значит, золотая шляпа всё ещё при тебе?

Бетод коснулся золотого обруча на голове, большой драгоценный камень у него на лбу блестел в заходящем солнце.

— А куда ей деться?

— Ну-ка, ну-ка… — Логен посмотрел направо и налево, вверх и вниз на голые стены. — Вижу, осталось одно дерьмо, королём которого ты можешь быть.

— Ха. Думаю, мы оба чувствуем себя одиноко. Где твои друзья, Девять Смертей? Те убийцы, которых тебе так нравилось держать при себе? Где Грозовая Туча, и Молчун, и Ищейка, и этот ублюдок Чёрный Доу?

— С ними покончено, Бетод. Померли, там, в горах. Померли, как Скарлинг. И они, и Малорослик, и Бодун, и Белобокий, и многие ещё.

Бетод мрачно посмотрел в ответ.

— Радоваться тут нечему, если тебе интересно моё мнение. Вернулись в грязь полезные люди, так или иначе. И мои друзья, и твои. Нам с тобой и так и сяк плохо, да? Друзьями плохо, а врагами ещё хуже. Зачем ты пришёл, Девятипалый?

Логен некоторое время сидел, думая о всех тех старых временах, когда ему приходилось делать то же, что придётся сделать сейчас. Обо всех брошенных им вызовах, и об их последствиях, и хороших воспоминаний среди них не было. Хочешь сказать что-то одно про Логена Девятипалого — говори, что он действует по принуждению. Но другого пути не было.

— Я здесь, чтобы бросить вызов! — взревел он, и этот рёв эхом отразился от влажных тёмных стен, и умер медленной смертью в туманном воздухе.

Бетод закинул голову и расхохотался. На взгляд Логена в этом смехе было не много радости.

— Во имя мёртвых, Девятипалый, да ты никогда не меняешься. Ты как старый пёс, который не может прекратить лаять. Вызов? Что у нас осталось? Ради чего нам сражаться?

— Я побеждаю — и ты открываешь ворота и принадлежишь мне. Мой пленник. Я проигрываю — Союз сворачивается и отправляется домой, а ты остаёшься свободен.

Улыбка Бетода медленно угасла, его глаза подозрительно прищурились. Логен знал этот взгляд по прошлому. Прикидывает варианты, взвешивает доводы.

— С учётом передряги, в которую я попал, предложение выглядит подарком судьбы. Сложно в это поверить. Что с этого твоим южным друзьям?

Логен фыркнул.

— Они подождут, если придётся, но им нет до тебя большого дела, Бетод. Ты для них ничто, несмотря на всё твоё хвастовство. Они уже надрали тебе задницу по всему Северу и считают, что снова ты их в любом случае не побеспокоишь. Если я выиграю, они получат твою голову. Если проиграю, они пораньше вернутся домой.

— Значит, я для них ничто, да? — Бетод грустно улыбнулся. — Вот до чего дошло, после всех моих трудов, пота и боли? Ты счастлив, Девятипалый? Увидеть, как всё, ради чего я сражался, обращено в прах?

— С чего бы мне не радоваться? В этом тебе некого винить, кроме себя. Это ты довёл нас до этого. Принимай мой вызов, Бетод, и тогда, может, один из нас получит мир!

— Некого винить? Мне? Как быстро мы всё забываем! — Он схватил цепь на своей шее и потряс ею. — Ты думаешь, я хотел этого? Думаешь, я просил об этом? Я хотел всего лишь полоску земли, чтобы прокормить своих людей, чтобы большие кланы перестали на меня давить. Я хотел всего лишь одержать несколько побед, которыми мог бы гордиться, чтобы передать своим сыновьям чуть больше того, что получил от своего отца. — Он наклонился вперёд, вцепившись в стену. — Кому всё время надо было толкать меня на шаг вперёд? Кто никогда не давал мне остановиться? Кому нужно было вкусить крови, а вкусив раз, упиваться ею до безумия, не в силах насытиться? — Он ткнул пальцем вниз. — Кому как не тебе, Девять Смертей?