Последний довод королей

— Люди редко получают то, что они заслуживают. — Вест подумал о костях принца Ладислава, гниющих в безлюдных лесах. Некоторые ужасные преступления остаются безнаказанными, а за некоторые — по воле переменчивого случая — даже богато вознаграждают. Он остановил эти мысли.

На долгом склоне спиной к городу сидел одинокий мужчина. Мужчина, сгорбившийся в своём потёртом плаще, сидел так спокойно и тихо, что в этом полусвете Вест едва не прошел мимо него.

— Я вас догоню, — сказал он, сходя с тропинки. С каждым шагом под его сапогами тихо похрустывала трава, покрытая бледным пушком инея.

— Садись. — Пар дыхания мягко клубился вокруг тёмного лица Девятипалого.

Вест присел рядом с ним на холодную землю.

— Ты готов?

— Я десять раз раньше выходил на поединок. Не могу сказать, что когда-нибудь был готов. Не знаю, есть ли способ подготовиться к такому. Лучшее, что я смог придумать — это просто сидеть, позволяя времени ползти вперёд, и стараться не обоссаться.

— Думаю, с мокрым пятном в паху в кругу будешь чувствовать себя неловко.

— Ага. Но лучше, чем с пробитой головой, наверное.

Несомненно, так и есть. Разумеется, Вест слышал раньше рассказы об этих поединках северян. Он вырос в Инглии, и дети там шёпотом рассказывали друг другу жуткие истории о них. Но Вест слабо представлял, как они на самом деле происходят.

— Как там всё будет?

— Размечают круг. По краю встают люди со щитами, половина с одной стороны, половина с другой — они следят, чтобы никто не сбежал, прежде чем всё не решится. Двое идут в круг. Тот, который умирает — проиграл. Если только кто-то не захочет проявить милосердие. Но, что-то мне кажется, сегодня такое вряд ли случится.

Тоже несомненно.

— Чем будешь сражаться?

— Каждый из нас приносит что-то своё. Что угодно. Потом бросают жребий, и победитель выбирает то оружие, которое хочет.

— Так ты в итоге можешь сражаться оружием, которое принёс соперник?

— Такое бывает. Я убил Шаму Бессердечного его же мечом, и меня проткнули копьём, которое я принёс на бой с Хардингом Молчуном. — Он потёр живот, словно тот от воспоминаний заболел. — Но всё равно, хуже болеть не станет, ранят тебя своим копьём, или чужим.

Вест задумчиво положил руку на свой живот.

— Не станет. — Довольно долго они сидели в тишине.

— Я хотел бы попросить тебя кое о чём.

— Только скажи.

— Не мог бы ты со своими друзьями подержать щиты для меня?

— Мы? — Вест удивлённо моргнул, глядя на карлов в тени стены. Казалось, их огромные щиты тяжело поднимать, не говоря уж о том, чтобы использовать. — Уверен? Я такой ни разу в жизни не держал.

— Возможно, но зато ты знаешь, на чьей ты стороне. Не многим среди этих я могу доверять. Большинство из них до сих пор пытаются разобраться, кого они ненавидят больше, меня или Бетода. Нужно всего лишь подтолкнуть меня, когда понадобится, или дать мне упасть, когда надо поймать. И всем нам конец. Особенно мне.

Вест надул щёки.

— Сделаем, что сможем.

— Хорошо. Хорошо.

Тянулась холодная тишина. Над чёрными холмами, над чёрными деревьями опускалась и тускнела луна.

— Скажи мне, Свирепый. Как ты думаешь, должен ли человек расплачиваться за то, что совершил?

Вест резко посмотрел — в уме у него промелькнула иррациональная мысль, что Девятипалый говорил об Арди, или о Ладиславе, или об обоих. Определённо, в полутьме казалось, что глаза северянина обвиняюще блестят — а потом Вест почувствовал, как волна страха стихает. Девятипалый говорил о себе, разумеется, как все говорят, дай им только шанс. В его глазах была вина, а не обвинение. Каждого человека преследуют его собственные ошибки.

— Может быть. — Вест прочистил пересохшее горло. — Иногда. Я не знаю. Думаю, все мы совершали что-то такое, о чём сожалеем.

— Ага, — сказал Девятипалый. — Наверное.

Они сидели в тишине и смотрели, как свет растекается по небу.

— Вождь, пошли! — прошипел Доу. — Пошли, блядь!

— Я скажу, когда! — Ищейка сплюнул, придерживая покрытые росой ветки и вглядываясь в сторону стен, которые были примерно в сотне шагов впереди за мокрым лугом. — Слишком светло пока. Подождём, пока эта чёртова луна ещё немного не опустится, и тогда побежим.

— Темнее не становится! У Бетода не могло остаться слишком много людей, после того, как мы стольких поубивали в горах, и все они сейчас на стенах. Они там растянулись, как паутина.

— Нужен лишь один, чтобы…

Но Доу уже мчался по полю, по короткой траве, у всех на виду, как куча дерьма на снегу.

— Бля! — беспомощно прошипел Ищейка.

— Угу, — сказал Молчун.

Оставалось только смотреть и ждать, как Доу утыкают стрелами. Ждать криков, факелов, тревоги и того, как всё дело свалится прямиком в сральник. А потом Доу пробежал последние шаги склона и исчез в тенях у стены.

— Получилось, — сказал Ищейка.

— Угу, — сказал Молчун.

Должно быть, это было хорошо, вот только Ищейке не очень-то хотелось радоваться. Теперь ему самому нужно было бежать, а у него не было везения Доу. Он посмотрел на Молчуна, и тот пожал плечами. Они вместе рванули из-за деревьев, топая по мягкому лугу. У Молчуна ноги были длиннее, и он начал отрываться. Земля оказалась намного мягче, чем Ищейка рассч…