Последний довод королей

— Нет-нет-нет, только не я. Мне нравилось проводить с тобой время, это точно, но всё подходит к концу, не так ли. Я слишком долго был вдали от своих гор, и мои жёны уже по мне соскучились. — Вождь горцев широко развёл руки, шагнул вперед и крепко обнял Логена. Если честно, слишком уж крепко.

— Они могут иметь короля, если хотят, — прошептал Круммох ему на ухо, — только не я. Особенно не человека, который убил моего сына, а? — Логен почувствовал, что холодеет от корней волос до кончиков пальцев. — А как ты думал? Что я не узнаю? — Круммох отклонился, чтобы взглянуть в глаза Логену. — Ты зарезал его на глазах всего мира, разве нет? Забил маленького Ронда, как овцу на жаркое, и он был беспомощен, как овца.

Они стояли одни в просторном зале, только они двое, и тени, и стул Скарлинга. Логен поморщился, когда руки Круммоха крепко сжались, на синяках и ранах, оставленных руками Наводящего Ужас. У Логена не хватило бы сил сражаться и с кошкой, и они оба это знали. Горец легко мог бы сокрушить его и закончить начатое Наводящим Ужас. Но он лишь улыбнулся.

— Ладно тебе, не волнуйся, Девять Смертей. Я получил, что хотел, не так ли? Бетод мёртв, и его больше нет. И его Наводящий Ужас тоже, и его ведьма, и вся его дурацкая затея с объединением кланов — все вернулись в грязь, где им и место. А с тобой во главе, думаю, пройдет ещё сотня лет, пока народ на Севере прекратит убивать друг друга. А мы у себя в холмах, может, тем временем немного поживём в мире, а?

— Конечно поживёте, — прохрипел Логен через сжатые зубы, скривил лицо, когда Круммох сжал его ещё сильнее.

— Ты убил моего сына, это правда, но у меня их ещё много. От слабых надо избавляться, разве ты не знаешь? От слабых и невезучих. Не станешь же ты подсаживать волка к своим овцам, а потом плакать, когда он сожрёт одну, так ведь?

Логен мог лишь вытаращиться на него в ответ.

— Да ты и впрямь безумен.

— Может и безумен, но есть и похуже меня. — Он снова наклонился поближе, тихо дыша Логену в ухо. — Не я ведь убил мальчика, не так ли? — Он отпустил Логена и хлопнул его по плечу. Так, как хлопнул бы друг, только никакой дружбой тут и не пахло. — Никогда больше не приходи в Высокогорье, Девятипалый, вот тебе мой совет. Возможно, я уже не смогу оказать тебе такой дружелюбный приём. — Он повернулся и медленно пошёл прочь, махая жирным пальцем над плечом. — Не приходи снова в Высокогорье, Девять Смертей! На мой вкус, луна любит тебя слишком сильно!

Лидерство

Величественная серая лошадь Джезаля стучала копытами по булыжникам мостовых, Байяз и маршал Варуз ехали сразу за ним, и пара десятков рыцарей-телохранителей под командованием Бремера дан Горста следовали позади в полном боевом облачении. Удивительно тревожно было видеть почти пустынным город, обычно битком набитый людьми. Лишь редкие оборванцы, нервные городские стражники, да подозрительные простолюдины спешили убраться с пути королевской кавалькады. Джезаль представлял себе, что бо́льшая часть горожан, оставшихся в Адуе, заперлись в своих спальнях. Он бы поступил так же, если бы его не опередила королева Тереза.

— Когда они прибыли? — требовательно спрашивал Байяз, перекрикивая стук копыт.

— Авангард появился здесь до рассвета, — услышал Джезаль ответ Варуза. — И всё утро войска гурков прибывают по колонской дороге. В районах за стеной Казамира произошло несколько стычек, но сильно это их не замедлило. Они уже наполовину окружили город.

Джезаль дёрнул головой.

— Уже?

— Гурки всегда любили приходить подготовленными, ваше величество. — Старый солдат понукнул лошадь и поравнялся с ним. Они начали обносить Адую частоколом и привезли с собой три огромные катапульты. Такие же, как те, что доказали свою эффективность при осаде Дагоски. К полудню мы будем полностью окружены. — Джезаль сглотнул. В слове "окружены" было что-то, отчего у него неприятно перехватывало горло.

Добравшись до самых западных ворот города, колонна перешла на размеренный шаг. По иронии, не доставившей Джезалю удовольствия, это были те же самые ворота, в которые он с триумфом въехал перед тем, как его провозгласили верховным королём Союза. В тени стены Казимира собралась толпа, которая была даже больше той, что встречала его после странной победы над крестьянами. Сегодня, однако, настроение было не радужным. Улыбающихся девушек сменили хмурые мужчины, а вместо свежих цветов виднелось старое оружие. Над толпой торчал буйный лес древкового оружия. Блестели наконечники и лезвия. Пики и вилы, крюки, багры и мётлы, у которых вместо прутьев на конце были прибиты ножи.