Последний довод королей

Её сапоги шлёпали по отполированным плитам, оставляя чёрные следы в безукоризненно чистом коридоре позади. Пепел. Уже два района, где кипели бои, были сплошь им покрыты. Он смешивался с мелким дождём, превращаясь в липкую пасту, похожую на чёрный клей. Всё было покрыты пеплом — целые здания, обуглившиеся остовы разрушенных домов, люди, которые убивали, и люди, которые умирали. Сердитые стражники и раболепные слуги хмуро смотрели на Ферро и на следы, которые она оставляла, но ей всегда было насрать на их мнения, а сейчас и тем более. Скоро у них будет больше пепла, чем они смогут убрать. Всё это место станет пеплом, если гурки пройдут.

А выглядело очень похоже, что они смогут. Каждый день и каждую ночь, несмотря на все усилия оборванцев-защитников, несмотря на всех мертвецов, оставленных среди развалин, войска императора продвигались всё дальше в город.

В сторону Агрионта.

Когда Ферро вошла, в просторной комнате сидел Юлвей — съёжился в кресле в углу, браслеты свисали с вялых рук. Спокойствие, которое всегда окутывало его, словно старое одеяло, теперь слетело. Он выглядел обеспокоенно, изнурённо, глаза запали в тёмные глазницы. У этого человека на лице было написано поражение. К этому взгляду Ферро привыкла за последние несколько дней.

— Ферро Малджин, вернулась с передовой. Я всегда говорил, что ты перебьёшь весь мир, если тебе выпадет шанс, и теперь этот шанс тебе выпал. Как тебе война, Ферро?

— Нормально. — Она со стуком швырнула лук на отполированный стол, сняла меч с ремня, стряхнула колчан. В нём осталось совсем немного стрел. Большую часть она воткнула в гуркских солдат — там, среди почерневших развалин на краю города.

Но Ферро не могла заставить себя улыбнуться.

Убивать гурков — всё равно, что есть мёд. Всегда хочется ещё немножечко. Съешь много — и начинает тошнить. Трупы всегда были неважной наградой за усилия, потраченные на них. Но теперь уже было не остановиться.

— Ты ранена?

Ферро стиснула грязную повязку на руке и посмотрела, как кровь сочится в серую ткань. Боли не было.

— Нет, — сказала она.

— Ещё не поздно, Ферро. Тебе не обязательно умирать здесь. Я привёл тебя. Я всё ещё могу тебя увести. Я хожу, где хочу, и могу взять с собой кого хочу. Кто знает, быть может, если ты сейчас прекратишь убивать, то возможно Бог ещё отыщет для тебя место на небесах.

Ферро уже стала сильно уставать он проповедей Юлвея. Она и Байяз, может, и не доверяли друг другу ни капли, но они друг друга понимали. Юлвей не понимал ничего.

— Небеса? — усмехнулась она, отворачиваясь от него. — Может, ад мне подходит лучше, ты об этом не думал?

Ферро сгорбилась, услышав эхо шагов по коридору снаружи. Она почувствовала гнев Байяза ещё до того, как распахнулась дверь, и лысый розовый старик ворвался в комнату.

— Мелкий ублюдок! После всего, что я ему дал, чем он мне платит? — Ки и Сульфур протиснулись за ним в двери, как пара собак, крадущихся за хозяином. — Он игнорирует меня перед Закрытым Советом! Говорит, чтобы я занимался своим делом! Мне! Да откуда этому тупице знать, что моё дело, а что нет?

— Проблемы с королём Луфаром Великолепным? — проворчала Ферро.

Маг прищурился и посмотрел на неё.

— Год назад во всём Земном круге не было такой пустой головы. Напяль на него корону и дай толпе старых лгунов лизать ему жопу, и мелкий говнюк начинает считать себя Столикусом!

Ферро пожала плечами. Луфар никогда не страдал недостатком самомнения, будь он король или нет.

— Надо было тщательнее выбирать, на кого напяливать корону.

— В этом-то и проблема с коронами, их надо напялить на кого-то. Остаётся лишь бросить её в толпу и надеяться на лучшее. — Байяз хмуро посмотрел на Юлвея. — Что с тобой, брат? Ты ходил за стенами?

— Ходил.

— И что ты видел?

— Смерть. Много смертей. Солдаты императора хлынули в западные районы Адуи, его корабли перекрыли залив. С каждым днём по дороге с юга прибывает всё больше войск, и они сжимают город в кулак.

— Это я могу узнать и у недоумков в Закрытом Совете. Что насчёт Мамуна и его Сотни Слов?

— Мамун, трижды благословенный и трижды проклятый? Дивный ученик великого Кхалюля, правой руки Бога[20]? Он ждёт. Он, его братья и сёстры — в огромном шатре за городом. Они молятся за победу, потом слушают приятную музыку, купаются в ароматных водах, бездельничают нагишом и предаются плотским утехам. Они ждут, пока гуркские солдаты снесут стены города, и едят. — Он посмотрел на Байяза. — Они едят день и ночь, открыто попирая Второй Закон. Бесстыдно насмехаются над торжественным словом Эуса. Готовятся к моменту, когда придут, чтобы разыскать тебя. К моменту, ради которого Кхалюль их создал. Они думают, что теперь до него осталось недолго. Полируют свои доспехи.

— Неужели? — прошипел Байяз. — Так будь они прокляты.

— Они уже прокляли себя сами. Но нам это не поможет.