Последний довод королей

Пыль стала оседать, и камни начали двигаться. По залу эхом разнёсся холодный смех. Ферро поползла назад, стукая пятками по гладкому полу, и потом побежала. Её сломанная кисть вздрагивала от прикосновений к стене тоннеля, сломанная рука безвольно свисала. Перед ней покачивался квадрат света. Дверь Дома Делателя.

Неверной походкой она вышла на свет, ярко жалящий после теней, и мелкий дождик показался тёплым после ледяного прикосновения Толомеи. Семя всё ещё тяжело оттягивало рубашку, грубо и приятно касаясь кожи.

— Беги! — донесся голос Байяза из темноты. — Во дворец! — Ферро заковыляла по мосту, неловкие ноги оскальзывались на влажном камне, далеко внизу журчала холодная вода. — Положи в ящик и крепко закрой! — Она услышала позади эхо грохота, металл лязгал по металлу, но она не оглянулась.

Ферро плечом раскрыла двери в стене Агрионта и чуть не врезалась в привратника, который сидел у стены, где она его оставила, прижав одну руку к голове. Он съежился, Ферро перепрыгнула через него и побежала по лестнице, перескакивая по три ступени за раз, потом побежала по осыпающемуся дворику, по пыльным коридорам, не раздумывая о фигурах в масках или о ком-либо ещё. Сейчас они уже казались жалкими повседневными угрозами. Она по-прежнему чувствовала загривком ледяное дыхание.

Важнее всего было оставить это дыхание позади.

Она выскользнула в дверь, открыла задвижку ладонью сломанной руки, вырвалась под моросящий дождь и тяжело побежала по мокрым улицам тем же путём, каким и пришла. Люди на улицах и площадях отшатывались с её пути, потрясенные её видом — отчаянным и окровавленным. Сердитые голоса эхом следовали за ней, но Ферро не обращала на них внимания. Она свернула за угол на широкую улицу между серыми зданиями и чуть не поскользнулась на мокрых камнях.

Дорогу заполонила огромная толпа всклокоченных людей. Грязные женщины, дети, старики едва волочили ноги.

— С дороги! — закричала она и начала проталкиваться через толпу. — Шевелитесь! — На задворках разума шевелилась история, рассказанная Байязом на бескрайних равнинах. О том, как солдаты нашли Семя в развалинах Аулкуса. Как они иссохли и умерли. Она пиналась и пробивалась через толкучку. — Шевелитесь! — Наконец она вырвалась из толпы и побежала по пустой улице, прижав сломанную руку к телу, к предмету под рубашкой.

Она бежала по парку, и с каждым холодным порывом ветра с деревьев падали листья. Там, где кончались лужайки, поднималась высокая стена дворца, и Ферро добралась до ворот. Два стражника по-прежнему стояли по бокам, как обычно, и она знала, что они смотрят на неё. Выпустить-то они её выпустили, но впускать не собирались — особенно грязную, в крови, в грязи и в поту, и бегущую так, словно по пятам за ней гнались бесы.

— Стой, ты! — Ферро удалось прошмыгнуть мимо них, но один схватил её.

— Отпустите меня, ёбаные розовые тупицы! — прошипела она. — Вы не понимаете! — Она попыталась вывернуться, и на землю упала позолоченная алебарда, когда один из стражников обхватил Ферро руками.

— Тогда объясни! — резко бросил другой из-под забрала, — Куда спешишь? — Его рука в латной рукавице потянулась к комку под её рубашкой. — Что у тебя тут…

— Нет! — Ферро шипела и извивалась, отшатнулась к стене и с лязгом отпихнула стражника обратно под арку. Алебарда другого плавно опустилась, блестящий наконечник указывал Ферро в грудь.

— Стой спокойно! — прорычал он, — пока я не…

— Впустить её! Живо! — с другой стороны ворот стоял Сульфур, и в кои-то веки он не улыбался. Стражники с сомнением повернулись к нему. — Живо! — взревел он, — именем лорда Байяза!

Они отпустили её, и Ферро вырвалась, чертыхаясь, и побежала по садам, во дворец. Стук сапогов эхом разносился по коридорам, слуги и стражники подозрительно расходились с её пути. Она отыскала дверь в покои Байяза, с трудом открыла и проковыляла внутрь. Открытый ящик стоял на столе у окна — непримечательный прямоугольник из тёмного металла. Она подошла к нему, расстегнула рубашку и опустила предмет внутрь.

Тёмный, тяжёлый камень, размером с кулак. Тусклая поверхность всё ещё была холодной, не теплее, чем в первый раз, когда она его подняла. Руку приятно покалывало, словно от прикосновения старого друга. Даже мысль о том, чтобы убрать эту вещь почему-то рассердила.

Итак, Семя. Другая Сторона во плоти. Сама суть магии. Ферро вспомнила безжизненные развалины Аулкуса. Мёртвую землю вокруг города, на сотни миль во всех направлениях. Сила, которой достаточно, чтобы отправить в ад императора, и Пророка, и его проклятых едоков, и весь Гуркхул — и многих сверх того. Такая ужасная сила, что она должна принадлежать одному Богу — зажата теперь в её хрупком кулаке. Долгое время Ферро смотрела на Семя. А потом, медленно, начала улыбаться.

Теперь она отомстит.