Последний довод королей

Отвага может прийти из разных источников, рождаться из разных причин. И вчерашний трус может вмиг стать завтрашним героем, если момент выбран верно. Головокружительная волна храбрости, захватившая в этот миг Джезаля, состояла по большей части из вины, страха и стыда за этот страх, раздута капризным чувством разочарования оттого, что всё шло не так, как он надеялся, а ещё внезапным смутным пониманием: если его убьют, то это решит огромное количество раздражающих проблем, которым он не видел решения. Да, не самые благородные ингредиенты для отваги. Но никто ведь не спрашивает пекаря, что тот кладет в пирог, если в итоге получается вкусно.

Он вытащил свой меч и поднял на свет.

— Рыцари-телохранители! — взревел он. — За мной!

Горст отчаянно схватился за его уздечку.

— Ваше величество! Вы не можете…

Джезаль пришпорил лошадь. Та помчалась вперёд с неожиданной энергией, и голова Джезаля болезненно закинулась назад, отчего он едва не выпустил поводья. Он согнулся в седле, копыта стучали, грязная мостовая летела под ним. Джезаль смутно подозревал, что эскорт следует за ним на некотором расстоянии позади, но его внимание было приковано к постоянно увеличивающимся силам гуркских солдат прямо впереди.

Лошадь несла его вперёд с захватывающей дух скоростью, прямо на человека во главе толпы — знаменосца с высоким посохом, на котором сияли золотые символы. Не повезло ему, решил Джезаль, получить такое заметное задание. Глаза мужчины расширились, когда он увидел мчавшуюся на него огромную тушу лошади. Он отбросил штандарт и попытался отпрыгнуть. Со всей силой кончик клинка Джезаля глубоко вонзился ему в плечо, разрезал и сбил с ног. Всё больше людей с криками падало под копытами его лошади, когда та врезалась в толпу, — и Джезаль не знал, сколько именно.

Потом начался хаос. Он сидел над толпой темных лиц, блестящих доспехов, тыкающих копий. Трещало дерево, лязгал металл, люди кричали слова, которых он не понимал. Он рубил вокруг себя, то в одну сторону, то в другую, вопя бессмысленные проклятья. По доспехам его ноги чиркнул наконечник копья. Он рубанул по руке, схватившей его уздечку, и от неё отлетела пара пальцев. Что-то врезалось ему в бок и чуть не выбило из седла. Меч Джезаля с глухим звоном обрушился на чей-то шлем и сбил его владельца в толпу.

Лошадь Джезаля пронзительно закричала и, извиваясь, встала на дыбы. Он почувствовал ужасный приступ страха, вылетел из седла, и мир закружился. Джезаль рухнул вниз — пыль в глазах, пыль во рту — кашляя и пытаясь встать. Перекатился на колени. Вокруг по искорёженной земле били копыта. Сапоги скользили и топали. Джезаль провёл рукой по волосам в поисках золотого обруча, но тот, должно быть, куда-то укатился. Как теперь узнают, что он король? Он всё ещё король? Его голова была липкой. Сейчас пригодился бы шлем, только теперь было уже немного поздно. Джезаль слабо подёргал булыжник, перевернул плоский камень. Он забыл, что искал. Что-то зацепило его ногу — он споткнулся, мучительно отпихнул это и снова упал лицом вниз. Джезаль ждал, что ему сейчас проломят затылок, но это оказалось всего лишь стремя, которое было всё ещё пристёгнуто к величественному трупу его лошади. Он высвободил сапог, хватая воздух ртом, сделал несколько пьяных шагов под весом своих доспехов — его меч качался в обмякшей руке.

Кто-то поднял изогнутый клинок, и Джезаль ударил человека в грудь. Тот выблевал кровь в лицо Джезалю и упал, вывернув меч из его руки. Что-то глухо звякнуло, ударив Джезаля в нагрудник, и сбило его вбок, прямо на гуркского солдата с копьём. Тот уронил копьё, и они вцепились друг в друга, бесцельно шатаясь. Джезаль уже ужасно, ужасно устал. Его голова сильно болела. Даже каждый вздох был громадным усилием. Теперь казалось, что вся идея героической атаки была не такой уж и хорошей. Ему хотелось полежать.

Гуркский солдат вырвал одну руку и высоко поднял, зажав в кулаке кинжал. Его запястье отлетело, и вслед за ним брызнула длинная струйка крови. Солдат начал оседать на землю, вытаращившись на обрубок и завывая.

— Король! — запищал Горст мальчишеским высоким голоском. — Король!

Его длинный клинок описал широкую дугу и снёс голову с плеч кричащему солдату. Другой бросился вперёд, подняв кривой меч. Прежде, чем он успел сделать шаг, тяжёлый клинок Горста раскроил ему череп. По его наплечнику лязгнул топор, и Горст смахнул его, как муху, разрубив нападавшего в фонтане крови. Четвертому достался удар короткой шпаги в горло — он отшатнулся, выпучив глаза и прижав окровавленную руку к шее.