Последний довод королей

Логен подумал об этом. Его жена и дети, его отец и его народ — все вернулись в грязь. Форли, Тридуба и Тул. Все славные парни, и все мертвы. Некоторые от руки Логена, некоторые из-за его небрежности, из-за его гордости или глупости. Он видел их лица, теперь, в своих мыслях — и они не казались счастливыми. Мёртвые редко выглядят счастливыми. И это ещё не говоря о тёмной и мрачной команде за ними. Толпа призраков. Зарубленная и окровавленная армия. Все люди, которых он убил. Шама Бессердечный — его кишки висят из вскрытого живота. Черноногий, с раздавленными ногами и обожжёнными руками. Тот ублюдок Финниус, с отрезанной ступнёй и вскрытой грудью. Даже Бетод, с расквашенным черепом с перекошенным набок хмурым лицом. И мёртвый парнишка Круммоха выглядывает у него из-под локтя. Море убийств. Логен зажмурил глаза, а потом широко раскрыл, но лица всё никак не убирались с задворок его разума. Ему нечего было сказать.

— Я так и думал. — Ищейка отвернулся от него, с мокрых волос капала вода. — Надо быть реалистом, разве не так ты мне всё время говорил? Так вот и будь. — Он зашагал вперёд по дороге под холодными звёздами. Молчун помедлил немного возле Логена, потом пожал мокрыми плечами и пошёл за Ищейкой, забирая с собой свой факел.

— Человек может измениться, — прошептал Логен, не зная, говорит он Ищейке, или себе, или тем мертвенно-бледным лицам, ждущим в темноте. Вокруг него повсюду по дороге топали люди, и всё же он стоял один. — Человек может измениться.

Вопросы

Когда зашло солнце, с неугомонного моря на искалеченную Адую наползал осенний туман, сделав призрачной холодную ночь. Дома в сотне шагов уже стали неразличимы. Две сотни шагов — и они становились нереальными. Несколько огней в окнах плыли, как призраки, смутно проглядывая во мраке. Хорошая погода для плохой работы, а нам её предстоит немало.

В спокойной темноте не грохотали отдалённые взрывы. Катапульты гурков стихли. По крайней мере, на миг, да почему бы и нет? Город уже почти принадлежит им, зачем же сжигать свой город? Здесь, на восточной стороне Адуи, вдалеке от сражений, всё казалось вечно спокойным. Почти как будто гурки никогда и не приходили. Так что, когда во мраке раздались смутные стуки, словно сапоги хорошо вооружённых людей, Глокта не смог сдержать приступ нервозности и вжался поглубже в тени изгороди у дороги. Слабые покачивающиеся огни показались во мраке. Потом очертания человека, одна рука которого свободно лежала на рукояти меча. Он двигался вальяжно, что свидетельствовало об исключительной самоуверенности. Казалось, из его головы что-то торчало и колыхалось при каждом движении.

Глокта уставился во мрак.

— Коска?

— Он самый! — рассмеялся стириец. Он коснулся пальцем прекрасной кожаной шляпы с нелепо высоким пером. — Купил себе новую шляпу. Или надо сказать, что вы её мне купили, наставник?

— Да уж вижу. — Глокта сердито посмотрел на длинное перо, и на изящную золочёную гарду на рукояти шпаги Коски. — Я думал, мы говорили, что надо выглядеть непримечательно.

— Непри… меча… тельно? — Стириец нахмурился, а потом пожал плечами. — А, так вот что это было за слово. Помню, что-то было сказано, и помню, что я не понял. — Он поморщился и почесал одной рукой в паху. — Похоже, подхватил себе пассажиров от одной женщины в той таверне. От этих мелких ублюдков всё так чешется. — Хм. Женщинам хоть платят за то, что они туда ходят. Странно, что вши не проявляют больше вкуса.

В темноте позади Коски начала собираться тёмная группа, некоторые несли прикрытые фонари. Дюжина оборванных очертаний, а потом ещё дюжина. От каждого исходила молчаливая угроза, словно вонь от кучи дерьма.

— Это ваши люди?

У ближайшего на лице виднелись, возможно, худшие прыщи из тех, что встречались Глокте. У человека рядом с ним не хватало одной руки, вместо неё торчал дикого вида крюк. Следом шёл огромный жирный парень с синевой на бледной шее от неудачно нарисованных татуировок. Его сопровождал почти карлик, с лицом как у крысы и единственным глазом. Он не озаботился повязкой, и глазница зияла под сальными волосами. Список злодеев на этом не заканчивался. В общей сложности, наверное, две дюжины преступников самого дикого вида из тех, что Глокта когда-либо встречал. А я всяких повидал в своё время. Определённо, с водой в ванне они не знакомы. И каждый выглядит так, словно продал бы сестру за одну марку. — С виду они несколько ненадёжные, — пробормотал он.

— Ненадёжные? Чепуха, наставник! Им просто не повезло, вот и всё, а мы оба знаем, как такое происходит, а? Среди них нет ни одного человека, которому я бы не доверил собственную мать.

— Вы уверены?