Последний довод королей

— Как было до того, как Эус произнес Первый Закон.

— Впусти нас…

Ей нужно было всего лишь держать Семя ещё немного дольше. И тогда ей дадут её месть. Байяз был лжецом, она знала это с самого начала. Она ничего ему не должна. Её веки задрожали, закрывшись, её рот раскрылся. Шум ветра становился всё громче, и наконец она могла слышать только голоса.

Шепчущие, успокаивающие, праведные.

— Мы захватим мир, и сделаем его правильным.

— Вместе.

— Впусти нас…

— Та поможешь нам.

— Ты нас освободишь.

— Можешь доверять нам.

— Доверься нам…

Доверять?

Это слово используют только лжецы. Ферро вспомнила развалины Аулкуса. Пустые руины, про́клятая грязь. Существа Другой Стороны созданы из лжи. Уж лучше пустота внутри, чем заполнить её этим. Ферро сунула язык между зубами и сильно прикусила, почувствовала, как рот наполнился солёной кровью. Она втянула воздух и заставила себя открыть глаза.

— Верь нам…

— Впусти нас!

Ферро увидела ящик Делателя — движущиеся, плавающие очертания. Она нагнулась над ним, вцепилась в него онемевшими пальцами, пока ветер хлестал по ней. Она не будет ничьей рабыней. Ни Байяза, ни Рассказчиков Тайн. Она отыщет свой путь. Может и тёмный, но свой.

Крышка распахнулась.

— Нет. — Одновременно зашипели голоса ей на ухо.

— Нет!

Ферро стиснула окровавленные зубы и зарычала от ярости, заставляя свои пальцы разжаться. Мир стал плавящейся, бесформенной неразберихой тьмы. И постепенно, постепенно её онемевшая ладонь раскрылась. Вот её месть. Всем лжецам, всем нахлебникам, всем ворам. Земля содрогнулась, закрошилась, разорвалась — тонкая и хрупкая, как лист стекла — и с бездной пустоты под ней. Ферро повернула дрожащую руку, и Семя упало из ладони.

И все как один голоса закричали свою жёсткую команду:

— Нет!

Ферро слепо схватила ручку крышки.

— Хуй вам! — прошипела она.

И с последним остатком сил захлопнула ящик.

После дождя

Логен опирался на парапет одной из высоких башен дворца и хмурился на ветру. То же самое когда-то он делал наверху Башни Цепей — и казалось, это было сотню лет назад. Тогда он онемело таращился на бескрайний город, раздумывая, есть ли на свете такое же горделивое, прекрасное и незыблемое творение рук человеческих, как Агрионт.

Во имя мёртвых, как же меняется время.

Зелёное пространство парка было завалено мусором, деревья изломаны, трава вырвана, половина озера вытекла, и оно превратилось в грязную трясину. На его западном краю всё ещё стояло несколько прекрасных белых зданий, хотя их окна зияли пустыми проёмами. Дальше на запад у зданий не было крыш, торчали голые стропила. А ещё дальше и стены были разломаны и ободраны — пустые остовы, набитые камнями.

А дальше не было ничего. Огромный зал с золочёным куполом исчез. Площадь, на которой Логен наблюдал за игрой на мечах, исчезла. Башня Цепей и мощная стена под ней, и все грандиозные здания, по которым Логен убегал вместе с Ферро. Всё исчезло.

На месте западной части Агрионта виднелся колоссальный круг разрушения, и остались только многие акры бесформенных развалин. А дальше город был покрыт чёрными шрамами. От последних пожарищ и тлеющих судов, дрейфующих по заливу, поднимался дым. Надо всем этим возвышался Дом Делателя — отчётливая чёрная глыба под нависшими облаками, безучастная и равнодушная.

Логен стоял, снова и снова почёсывая шрамы на лице. Его раны ныли. Их было так много. Каждая частичка тела была побита, потрёпана, порезана и поломана. От боя с едоком, от боя за рвом, от поединка с Наводящим Ужас, от семи дней резни в Высокогорье. От сотен боёв, стычек и старых походов. Слишком много их было, всех и не упомнишь. Он так устал, ему было так больно и тошно.

Логен хмуро посмотрел на свои руки на парапете. Голый камень проглядывал там, где раньше был его средний палец. Логен всё ещё оставался Девятипалым. Девять Смертей. Человек, созданный из смерти, как и сказал Бетод. Вчера он чуть не убил Ищейку, и знал это. Своего самого старого друга. Единственного друга. Логен поднял свой меч, и если бы не фокус судьбы, он бы его прикончил.

Логен вспомнил, как стоял высоко в Великой Северной библиотеке, глядя на пустую долину и на спокойное озеро, похожее на огромное зеркало. Вспомнил, как ветер обдувал его свежевыбритый подбородок, и как он тогда думал, может ли человек измениться.

Теперь он знал ответ.

— Мастер Девятипалый!

Логен быстро обернулся, и зашипел сквозь сжатые зубы, когда швы на боку пронзила боль. В дверь на открытый воздух вышел Первый из Магов. Он каким-то образом изменился. Теперь он выглядел молодо. Даже моложе, чем в тот день, когда Логен его впервые встретил. В движениях мага появилась резкость, а в глазах блеск. Казалось даже, что в седой бороде вокруг дружелюбной ухмылки появилось несколько тёмных волосков. Первая улыбка, которую Логен увидел за долгое время.

— Ты ранен? — спросил Байяз.

Логен кисло втянул воздух через зубы.

— И далеко не впервые.